Его голова была закинута назад, так что Кэролайн с того места, где стояла, могла видеть только резкое очертание его подбородка. Пораженная ужасом, она застыла, словно в кошмаре. Лунный свет отражался от пряжек на туфлях, от пуговиц черного сюртука и от начищенной рукояти ножа, торчавшего из его шеи. Под ним на белоснежных брыжах рубашки расплывалось темное пятно.
На минуту Кэролайн потеряла способность соображать. Застыв в неподвижности, она не могла отвести глаз от убитого, не понимая, куда ей двигаться: вперед или назад. Вид этих белых пустых рук, неподвижно лежащих на жесткой траве, наполнял ее ужасом. Затем она снова услышала шаги.
Кто-то твердо, целенаправленно шел к вырубке с другой стороны леса. Хрустели сухие сучья, шелестели ветви, как будто кто-то нетерпеливо пробирался сквозь деревья.
Наконец, когда шаги звучали, казалось, уже на вырубке, к Кэролайн вернулась способность двигаться. Она хотела было повернуться и броситься назад по той тропинке, по которой пришла, но колени ее подгибались, и внезапная страшная слабость не дала ей двинуться дальше толстого дуба, к стволу которого она прислонилась.
«Я должна скрыться», — говорила она себе, но ноги не слушались ее.
Она презирала себя за эту слабость, но за всю ее безмятежную жизнь ей еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека, а его предсмертный крик все еще звучал в ушах.
Кэролайн снова прижалась к дубу и увидела, как на вырубку вышел человек. Он был высокого роста, в модной касторовой шляпе, а его синий сюртук и лосины были великолепно скроены, и даже в теперешнем своем ошеломленном состоянии Кэролайн догадалась, что он занимает высокое положение в обществе. Это чувствовалось и по тому, как он гордо держал голову и как властно двигался, раздвигая кустарнику края вырубки.
Не останавливаясь, он прошел дальше и увидел лежащего на земле человека.
— Господи! Что это?
Он произнес эти слова очень громко, и казалось, что они эхом отдались среди деревьев.
Именно этот звук — звук человеческого голоса — не позволил Кэролайн потерять сознание.
«Я должна скрыться», — прошептала она пересохшими губами и шагнула было к тропинке, по которой пришла.
Джентльмен, стоявший на вырубке, видимо, заметил это движение, так как не успела она и на два шага отойти от укрывшего ее дуба, как он повернулся в ее сторону, выхватив из кармана пистолет.
— Стойте! — крикнул он. — Кто вы? Идите сюда сейчас же!
Кэролайн остановилась. В голосе незнакомца было нечто, требовавшее безоговорочного подчинения.
Очень медленно она пошла вперед, пока не оказалась в лунном свете.
— Женщина! — воскликнул джентльмен, убирая пистолет в карман.
Он сорвал с головы шляпу.
— Прошу прощения, мадам. Я не ожидал увидеть леди, скрывающуюся здесь и при таких обстоятельствах.
Его голос звучал ровно и был совершенно спокойным, и Кэролайн почувствовала, что гордость требует от нее стойкости. Хотя страх все еще не отпускал ее, а руки дрожали, она смогла сделать ему реверанс.
В лунном свете ясно было видно его лицо. Кэролайн поняла, что видит перед собой человека, красивее которого еще не встречала. Неверный свет луны придавал его волосам цвет бронзы, а глаза, широко посаженные под высоким лбом, казались металлически-серыми и странно проницательными.
— Могу я узнать, что вы здесь делаете, мадам? — спросил он, не дождавшись от нее ответа. — А также знаете ли вы что-нибудь об… этом?
Он указал шляпой на тело, лежавшее на траве. Его голос был негромким, но таким властным, что Кэролайн почувствовала, что необходимо как-то объяснить свое присутствие.
— Я шла… через лес, сэр, и вдруг услышала голоса… а потом внезапный крик… крик ужаса и боли… а потом я слышала, как кто-то быстро пробежал туда.
Она сделала слабый жест рукой и тут заметила, как много на ней грязи.
Джентльмен водрузил шляпу на голову и, встав на колени, приложил руку к сердцу убитого.
— Он… совсем мертвый? — спросила Кэролайн, и, как она ни старалась, голос ее дрогнул.
— Несомненно! Тот, кто нанес этот удар, знал свое дело.
Он поднялся на ноги и продолжал стоять, глядя в лицо мертвеца.
— Странно, — сказал он как бы самому себе. — Странно, очень странно, ведь я должен был здесь с ним встретиться.
— Вы… знаете его, сэр?
— Да. Я его знаю. Это адвокат по имени Айзек Розенберг. Мошенник, это верно, но и мошеннику я не пожелаю такой смерти.
— И вы пришли сюда, чтобы встретиться с ним, сэр? — спросила Кэролайн.
Она не знала причины своего любопытства, но что-то подсказывало ей, что нужно постараться узнать о нем как можно больше.
— Да, по его приглашению, — ответил незнакомец негромко. — И, кстати, это мне напомнило…
Он взглянул на мертвеца, снова опустился на одно колено и засунул руку в его карман.
— А, они здесь! — воскликнул он довольным тоном.
Он вытащил пакет писем. Насколько Кэролайн смогла разглядеть, их было с полдюжины — перевязанные бечевкой и запечатанные красным сургучом. Джентльмен переложил их в свой карман, затем, поколебавшись секунду, пробормотал вполголоса:
— А все ли они здесь?
Он ощупал второй карман сюртука, который оказался пустым, а затем просунул руку во внутренний нагрудный карман. В нем что-то было — лист писчей бумаги. Он взглянул на него и встал во весь рост, внезапно напрягшись.
Кэролайн еще раз подумала, что, несомненно, никого красивее этого мужчины она в своей жизни не видела, — но в его лице было что-то странное. В этот момент она не смогла бы сказать, что это было за выражение. Незнакомец смял лист бумаги, который держал в руках, и внезапно откинул голову с резким смехом, в котором не было веселья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97