Кэролайн вновь топнула ногой.
— Клянусь, иногда я вас просто ненавижу. Неужели вы не можете серьезно отнестись к тому, что действительно важно, и забыть о ничтожных мелочах?
Лорд Брекон скорчил гримасу:
— Я никогда не считал сэра Монтегю Риверсби ничтожной мелочью.
— Как мне надоели все эти разговоры о сэре Монтегю! — с раздражением сказала Кэролайн. — Я признаю, что сглупила, согласившись на его предложение состязаться с леди Рохэн по дороге к дому его сестры в Севеноуксе. Теперь я очень сомневаюсь, что у него вообще есть сестра и что леди Рохэн было что-либо известно об этом состязании. Меня обманули и одурачили, и, как простушка, я поверила ему просто потому, что мне хотелось похвастаться своим искусством править. Когда мы остановились на постоялом дворе из-за того, что, по словам сэра Монтегю, у нас лопнула ось, я узнала от хозяйки, что он накануне присылал к ним человека снять у них комнату для меня как для своей жены.
Я была идиоткой, и я наказана за свою дурость, но с тех пор мне не раз приходило в голову, что, если бы не вероломство сэра Монтегю, вас бы сейчас судили за убийство.
— На самом деле мне следует быть в высшей степени ему благодарным, — заметил лорд Брекон саркастически.
— А я ему благодарна, — сказала Кэролайн, — потому что если бы я не поехала с ним, то не встретила бы вас.
Лорд Брекон отвернулся, словно не в силах вынести ее взгляда.
— Я все обдумал, — сказал он неожиданно резким голосом. — Вы признали, что сделали ошибку, и я тоже признаю, что ошибся. Когда я женился на вас позапрошлой ночью, я был вне себя от ярости, поскольку думал, что вы обманули меня, что вы издеваетесь надо мной, над моими чувствами. Я вижу теперь, что это был безумный поступок, но не непоправимый. Чтобы получить у епископа разрешение на брак, я солгал ему.
Я сказал, что имею согласие ваших родителей, и он мне поверил. Вы знаете, что женитьба на несовершеннолетней без согласия родителей или опекунов незаконна. Если вы не верите мне, спросите Томаса Стрэттона, которому пришлось везти свою избранницу в Гретна-Грин. Поэтому, Кэролайн, я намерен сообщить епископу о своей ошибке. Ваши родители не давали согласия на наш брак, стало быть, церемония должна быть признана незаконной. Вы будете свободны и сможете вернуться к вашей прежней жизни.
С минуту Кэролайн не могла выговорить ни слова.
Кровь отлила у нее от лица. Бледная, едва сдерживая ярость в голосе, она проговорила:
— Как вы смеете меня оскорблять? Как вы могли вообразить, что вы вправе распоряжаться мною по своему произволу, как какой-нибудь любовницей? Вы женились на мне с моего согласия, и я ни при каких обстоятельствах не соглашусь на расторжение брака!
Лорд Брекон устало вздохнул:
— Кэролайн, вы с ума сошли! Что может значить для вас такой брак, как наш, теперь или когда-нибудь? Предоставьте мне судить об этом. Я завтра же поеду к епископу.
— А если так, — сказала Кэролайн, — я поклянусь, что я ваша жена фактически, а не только по имени.
Лорд Брекон взглянул на нее.
— Девушке не пристало так лгать, — сказал он резко.
— А мужчине пристало быть мужчиной, — отрезала Кэролайн.
Обуреваемые каждый своими чувствами, они на несколько секунд скрестили взгляды.
— Когда-нибудь, Кэролайн, — сказал лорд Брекон, — кто-то задаст вам хорошую трепку, которую вы вполне заслужили.
— А почему бы не вы сами, милорд? — спросила Кэролайн, гордо вскинув голову.
Неожиданно подняв руку, она расстегнула сверкающую пряжку окутывавшего ее плечи плаща. Он соскользнул на пол, открыв во всей красоте ее сверкающее платье, ее обнаженные руки и плечи, ее стройную нежную шею.
В своей ярости она не заметила, что гнев в глазах лорда Брекона погас.
— Ну, ударь же меня, — произнесла она вызывающе. — Или ты боишься прикоснуться ко мне?
Лорд Брекон не шевельнулся, но Кэролайн показалось, что он надвинулся на нее.
— Ты нарочно искушаешь меня, Кэролайн. Смотри, пожалеешь, если зайдешь слишком далеко. Ты играешь с огнем.
— Вот как, а я и не подозревала, — усмехнулась девушка. Лорд Брекон сделал было шаг к ней, но остановился.
— Я предупреждаю тебя, Кэролайн, — сказал он сквозь стиснутые зубы, — еще немного — и ты окажешься в моих объятиях, а если я прикоснусь к тебе, то я за себя не отвечаю. Ты станешь моей, поскольку и мужской выдержке есть пределы.
— А почему бы и нет? — совсем тихо спросила Кэролайн. — Ведь я твоя жена, Вэйн.
— Да, ты моя жена, я не забыл об этом. Но помнишь ли ты, что, став моей женой фактически, а не только по имени, как ты выразилась, ты можешь произвести на свет еще одну Кэсси? Этого ты не забыла?
Жестокость самого вопроса и тон, каким он был задан, сломили Кэролайн. Она жалобно вскрикнула и закрыла лицо руками.
— Нет, я вижу, ты не забыла Кэсси. Она ведь здесь, неподалеку. Она в замке. Не хочешь ли ты посетить ее еще раз, а потом уж скажешь мне, желаешь ли ты сохранить наш брак или воспользуешься свободой, которую я тебе предлагаю?
Кэролайн не отвечала. Она не отнимала рук от лица. Слова Вэйна так живо воскресили в ее памяти образ Кэсси, ее растопыренные толстые пальцы, жаждущие крови, и мокрые губы, что ее бросило в дрожь.
— Не отвечай мне. Твоего молчания уже вполне достаточно… Ложись спать, Кэролайн, и запри дверь. Я намерен искать забвения в бутылке бренди, а под влиянием вина люди совершают иногда странные поступки, о которых потом сожалеют. Ложись спать, я желаю вашей светлости спокойной ночи.
Он насмешливо поклонился ей. Кэролайн стояла неподвижно. Он бросился в кресло, с которого поднялся при ее появлении, и, взяв графин, доверху наполнил стоявший рядом на столике бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97