Ее щеки горели, губы чуть надулись, и в глазах вспыхивал протест каждый раз, когда она вспоминала о намеках леди Августы.
Но ее сердце продолжало взволнованно биться, исполненное чувств, которые пробудил в ней лорд Брекон. Никогда еще она не чувствовала ничего подобного.
Медленно она поднесла руки к пылающим щекам.
Потом внезапно опустилась на табуретку перед туалетным столиком и закрыла лицо руками. Что с ней происходит? Никогда еще она не испытывала подобного: она возбуждена, разгорячена, взволнована, и чувства сменяются одно за другим в бесконечном калейдоскопе эмоций. Все ее существо стремится к какой-то цели, неясной, неосознанной, которую она не решилась бы назвать.
Она долго сидела, закрыв лицо, забыв обо всем, кроме серо-стальных глаз, глядевших в ее глаза, твердо очерченных губ, произносивших необычайно важные слова, и лица, которое, казалось, навсегда запечатлелось в ее памяти.
Размышления Кэролайн прервала Мария, которая вошла в комнату с кружевами и носовыми платками, которые уносила погладить.
— Ох, прошу меня извинить, миледи! — воскликнула она. — Я не думала, что вы здесь.
— Я только что вернулась из дома священника, — сказала Кэролайн, чуть отступая от истины. — Я заходила узнать, нет ли мне писем. Было письмо от миссис Эджмонт: она говорит, что у нее нет новостей и в Мэндрейке все в порядке.
Мария вздохнула:
— Кажется, со времени нашего отъезда прошел целый век. Когда мы сможем вернуться?
— Не знаю, Мария, и ничего не могу сказать. Мы еще не сделали того, ради чего приехали сюда.
— Спасти его светлость? — спросила Мария. — Иногда мне начинает казаться, миледи, что вы ошиблись.
— Ты ничего не слышала о Джервисе Уорлингеме?
— Ничего полезного, ваша светлость. Но могу сказать, что днем за едой я сидела рядом с другой горничной. Она глупая девушка, но служит в доме последние пять лет. «Мистер Уорлингем приятный? — спрашиваю я ее. — Я слышала, он красивый джентльмен». Она захихикала: «В замке одна так думает», — говорит она. «Кто бы это мог быть?» — спрашиваю ее, но она не стала отвечать. Только хихикает и говорит, что она слишком дорожит местом, чтобы рассказывать такие вещи. И потом добавила: «Ты и сама узнаешь, когда он сюда приедет». — «И когда же это будет?» — это я ее спросила, а она только плечами пожимает. «Может, сегодня, может, завтра, а может, послезавтра, — говорит она. — Мистер Джервис приезжает и уезжает, когда ему вздумается, да и почему бы нет, если все это когда-нибудь будет его?» — «В этом уверенности нет, — говорю я, — ведь его светлость недурен собою. Если у него будет сын — почему бы ему не иметь их и полдюжины, — то где же окажется твой распрекрасный мистер Джервис?» Но она только хихикает, и от нее ничего больше не добьешься.
Кэролайн поднялась и медленно прошла по комнате.
— Не странно ли, Мария, что она так считает? — Неожиданно она остановилась: ей вспомнились слова миссис Миллер, сказанные прошлой ночью: «Когда я здесь буду хозяйкой…»
Да, постепенно складывалась полная картина. Мистер Джервис и миссис Миллер… Не было сомнений, что лорд Брекон в опасности, в смертельной опасности, и по крайней мере она знала, откуда она исходит.
Пока Кэролайн размышляла, Мария выскользнула из комнаты, чтобы принести платье, которое она оставила в комнате горничных. Через мгновение она вернулась и бесшумно проскользнула в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
— Скорее, миледи, — сказала она, доставая что-то из кармана фартука.
— Что это? — спросила Кэролайн.
— На столе лежал список гостей, — сказала Мария, — и никого в комнате не было. Быстро взгляните на него, миледи, а потом мне надо его вернуть. Если узнают, что я его взяла, меня запросто уволят.
Кэролайн взяла у Марии список. Он был написан неаккуратным, причудливым почерком, который, как почувствовала Кэролайн, должен был принадлежать миссис Миллер. Напротив имен гостей значилось, какие комнаты для них отведены. Большинство гостей составляли джентльмены, как заметила Кэролайн. Когда она прочла все имена, ее беспокойство улеглось.
Нет, ни с одним из них она, скорее всего, не встречалась во время своего сезона в Лондоне. У большинства из них были странные имена, и у нее создалось впечатление, что они не принадлежали к высшему свету.
Только одно имя было ей немного знакомо — имя достопочтенного Томаса Стрэттона. Но она была почти уверена, что не встречалась с ним.
— Я прочла его, — сказала она наконец и отдала список взволнованной Марии. — Мы в безопасности. В нем нет никого из наших знакомых.
Мария даже не задержалась, чтобы поболтать. Кэролайн прислушалась, как удаляются ее торопливые шаги, а потом, взглянув на часы, увидела, что уже почти половина четвертого. Она пригладила волосы и пошла в комнату вдовствующей леди. Леди Брекон встретила Кэролайн улыбкой и, протянув томик поэзии, попросила почитать вслух. Кэролайн открыла книжечку, и остаток дня прошел приятно. Они разговаривали за чашкой чая, когда раздался стук в дверь и Доркас объявила, что пришел лорд Брекон.
— Попроси его войти, — сказала леди Брекон, а поднявшейся было Кэролайн добавила:
— Пожалуйста, останьтесь, милочка. Вэйн обычно заходит ко мне в этот час, но вам нет необходимости уходить, если у него нет ко мне каких-то особых дел.
— Благодарю вас, мэм, — ответила Кэролайн.
Когда вошел лорд Брекон, она не подняла головы, но почувствовала на себе его взгляд, и, несмотря на все ее старания, краска залила ее щеки.
— Вэйн, милый, как ты хорошо выглядишь, — сказала леди Брекон, когда ее сын подошел к кровати и поцеловал ее.
— Я ездил верхом, — отозвался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97