— Я не боюсь, мистер Уорлингем. А что, если я скажу тем, кого заинтересует эта информация, что вы были в «Собаке и утке» в ночь убийства? Как вы считаете, что подумают тогда о вас? Ведь вам многое достанется, если вашего кузена, к несчастью, осудят за убийство.
— Вы неглупы, — ответил мистер Уорлингем. — Но вы забыли, милая леди Кэролайн, что, выдав меня, выдадите и себя. Кроме того, скорее всего, юная леди, путешествующая при таких обстоятельствах без всякого сопровождения в обществе признанного повесы, не может быть очень наблюдательна. Она впервые видит какого-то человека, а после того, как узнает о преступлении, решает, что это был некий мистер Уорлингем; но я, конечно, был в ту ночь за много миль от того места.
Я обедал на Керзон-стрит. Несколько моих друзей могут подтвердить это. Нет, леди Кэролайн, мне кажется, у вас на руках очень слабая карта… ау меня все козыри.
Кэролайн почувствовала, что дыхание ее участилось.
Было что-то столь вкрадчивое и скользкое в том, как говорил мистер Уорлингем и какими аргументами он пользовался, что ей трудно было сохранить равнодушный вид. Она чувствовала, как в ней закипает гнев, но знала, что если выйдет из себя, то сыграет ему на руку.
В то же время Кэролайн понимала, что он поймал ее в западню, — западню, из которой трудно будет выбраться. Но даже если она и испугана его словами, она ни в коем случае не должна этого показать.
— Это очень убедительно, сэр, — сказала она, — но в то же время мне кажется, что вы переоцениваете значение информации, которую вы против меня имеете.
Я буду правдива и признаю, что нахожусь здесь под вымышленным именем, но я все равно намеревалась сказать вашему кузену и леди Брекон сегодня вечером, кто я и почему приехала сюда.
— Возможно, и так, — ухмыльнулся мистер Уорлингем, — но собираетесь ли вы и вправду признаться человеку, которого любите, что отправились в отдаленную гостиницу с Монтегю Риверсби?
— Это мое дело, — отрезала Кэролайн, — и смею напомнить вам, сэр, что вас это не касается!
— Напротив, как раз касается — на сумму в две тысячи гиней. Заплатите мне, леди Кэролайн, я знаю, что вы вполне можете это сделать, и я замолчу навсегда.
— Или на такое время, которое вас устроит, — быстро сказала Кэролайн. — Нет, сэр, я не намерена поддаваться на ваш шантаж.
— Что ж, в таком случае, — злобно сказал мистер Уорлингем, — я пойду к кузену и разоблачу вас. Вы находитесь здесь под лживым предлогом, вы самозванка.
Я скажу ему, кто вы, и еще — что в тот вечер, когда вы поехали с сэром Монтегю Риверсби из Лондона в «Собаку и утку», он был весьма уверен в вашей привязанности.
Кэролайн протянула руку и оперлась на спинку стула, лихорадочно думая, что предпринять. Ей нужно было время на размышление, время, чтобы самой рассказать лорду Брекону историю ее побега той ночью. Она слишком хорошо помнила презрение в его голосе и гнев, с которым он говорил о Монтегю Риверсби. Что он скажет, когда узнает, что она тоже была им обманута — конечно, не так, как бедная глупенькая Мелисса, — но тем не менее тоже попалась на его уловку?
— Решайте, леди Кэролайн, — угрожающе проговорил мистер Уорлингем. — Что вы выбираете? Две тысячи гиней — или мне рассказать все Вэйну?
— И что же вы расскажете Вэйну? — раздался неожиданно чей-то голос, и Кэролайн, вскрикнув от неожиданности, увидела в открытом окне лорда Брекона.
Он появился из ночной тьмы, и лицо его было суровым. Кэролайн не знала, сколько он стоял там, под окном, и что слышал. Мистер Уорлингем прикрыл дверь, но они оба забыли об открытых окнах, выходивших на террасу. Кэролайн почувствовала, что бледнеет, и инстинктивно подняла руку, прижав ее к бешено колотящемуся сердцу.
Лорд Брекон вышел на середину комнаты. Он повернулся к мистеру Уорлингему, остававшемуся у камина, и стоял так близко от Кэролайн, что, протянув руку, она могла бы дотронуться до него.
— Ну, Джервис, — ровным голосом сказал лорд Брекон, — что вы собираетесь мне сказать?
— Теперь, когда вы пришли, Вэйн, — ответил мистер Уорлингем, — я вдруг вспомнил, что у меня нет причин рассказывать вам о том, что должно остаться секретом между э…э… мисс Фрай и мною. Надеюсь, вы извините меня, если я вас оставлю; я вспомнил, что ангажирован на следующий танец.
Он повернулся и быстро направился к двери, пока лорд Брекон молча смотрел ему вслед. У самой двери мистер Уорлингем вдруг обернулся, словно собираясь что-то сказать, но передумал и молча вышел из комнаты.
Лорд Брекон повернулся к Кэролайн.
— Может быть, вы захотите объясниться, — сказал он.
Его тон был по-прежнему жестким, и выражение глаз испугало Кэролайн. Она вновь оперлась на стул, рядом с которым стояла. В мягком свете восковых свечей она была дивно хороша, и другой мужчина забыл бы обо всем, кроме таинственных глубин ее глаз и мягких очертаний губ. Ее быстрое дыхание заставляло подниматься и опускаться кружева, закрывавшие ее грудь, а пальцы внезапно затрепетали, как пойманная птица.
— Что вы слышали? — спросила она тихо.
— Достаточно! — ответил лорд Брекон. — Достаточно, чтобы понять, что вы лгали мне. Кто вы?
— Я Кэролайн Фэй.
— И почему вы здесь?
— Я ответила на этот вопрос прошлой ночью, — сказала Кэролайн — О, Вэйн, я приехала потому, что, как уже сказала, люблю вас!
— Любите? — переспросил он, и в голосе звучала горечь. — Странная любовь… Что вы делали той ночью в лесу?
— Вы, наверное, уже слышали, что сказал ваш кузен, — ответила Кэролайн. — Меня обманом заманили в «Собаку и утку». Меня завлек туда джентльмен, которому я, надо признаться, не должна была бы доверять. Я совершила глупость, не рассмотрев, что он за человек, но я сбежала от него, и вы нашли меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97