Во всяком случае, я бы посоветовал им решить проблему анабиоза преж
де, чем отправляться в путь.
В искусственных пещерах легли рядом родители и дети, старики и молодые, у
ченые и рабочие. Легли поспать, как пассажиры ночного экспресса, чтобы пр
оснуться к утру, когда поезд будет подходить к станции назначения.
Остались только дежурные для наблюдения, для управления, для ремонта, дл
я того, чтобы охранять спящих. Они тоже жили под землей рядом с холодильн
иками-спальнями, по радио командовали атомными реакциями. Изредка в гер
метических скафандрах они выходили на поверхность и, стоя по колено в жи
дком воздухе, по звездам проверяли положение Немезиды, высчитывали, скол
ько пройдено, сколько осталось. Закончив срок дежурства, они будили, лучш
е сказать, «оттаивали» очередную смену, а сами отправлялись «соснуть» не
сколько тысяч лет до прибытия.
Для спящих время проходит быстро. Немезида безмолвно мчалась в простран
стве, а у нас на Земле за это время родилась цивилизация, возникли и пришли
в упадок Египет, Вавилония, Рим и Афины, рабовладельческий строй сменилс
я феодальным, родился капитализм с машинной промышленностью и породил с
воего могильщика. Пришел век электричества, за ним век атомной энергии. А
Немезида все шла и шла на свидание к нам, отсчитывая триста километров ка
ждую секунду.
И вот пришел решающий год. Оранжевая звезда в созвездии Рыб, которую мы на
зываем Солнцем, стала солнцем и для Немезиды. Задымился, испаряясь, замер
зший воздух, странствующая планета вновь окуталась атмосферой. Дежурны
е астрономы жадно изучали Солнечную систему. Они открыли Нептун, Уран, Са
турн… и нашу Землю тоже. Кто знает, как они ее назвали, в честь какой упразд
ненной богини. Они любовались кольцами Сатурна, полосатый Юпитер проплы
л в стороне. Для невооруженного глаза он выглядел как горошина. Затем, это
было 17 мая по нашему летосчислению, радиолокаторы Немезиды отметили при
ближающийся астероид Ц Лапуту. Летящая гора грозила рухнуть на Немезид
у, взорвать кусок поверхности, раздавить множество пещер. Но путники, сво
евременно включили свои атомные вулканы и притормозили Немезиду. Столк
новение не состоялось. Второй раз они включили реакцию утром 3 июня, чтобы
обойти сторонкой Землю, избавить нас от разрушительных приливов.
Почему мы не воспользовались этим моментом, чтобы высадиться на Немезид
у? Я скажу откровенно: мы хотели бы высадиться. Но Немезида шла слишком быс
тро. Чтобы спуститься на нее благополучно, нужен был корабль, способный р
азвить скорость более трехсот километров в час. Таких ракет у нас нет. Мы
послали автоматическую ракету с телепередатчиком, надеялись рассмотре
ть Немезиду вблизи. Но Немезида изменила курс, и наша ракета промахнулас
ь тысяч на двести километров. Вины нашей тут нет. Будь перед нами бессмыс
ленная каменная глыба, мы отшвырнули бы ее. Но Немезида Ц не глыба, это па
ссажирская планета с разумными машинистами. Как и мы, они стремились изб
ежать катастрофы, сумели сделать это разумнее и целесообразнее, чем мы. И
нертная материя подчинилась разуму, планеты разошлись, как поезда на раз
ъезде, покорные диспетчеру.
И пока мы тут с волнением следили за приближением Немезиды, жители Немез
иды с таким же волнением и любопытством смотрели на нашу Землю. И, может бы
ть, именно в те дни раздался наконец возглас, завершающий тысячи лет ожид
ания:
«Проснитесь, спящие!»
Закройте глаза на миг, представьте себе чужую планету. День или ночь, не ра
зберешь. Слепящее Солнце заливает светом снежную равнину. Искрятся жест
кие сухие снежинки, чуть вьется пар над прозрачными лужами, застоявшимис
я между сугробами. От сверкающей белизны больно глазам… а над ней угольн
о-черное небо с пылью звезд, прозрачная кисея Млечного Пути и на фоне его
одна звезда всех ярче Ц не блестка, не светлячок, а массивный брильянт на
бисерном пологе неба.
На нее, сверкающую, и смотрят трое в скафандрах. У них телескоп, аппараты в
лакированных ящиках, где мелькают цветные кривые и светящиеся цифры Тро
е смотрят то на небо, то на кривые в аппаратах, и один из них, тот, кто должен
принять решение, говорит громко:
«Проснитесь, спящие, мы у цели!»
Снежная равнина нема и глуха. Нет над ней воздуха, одиннадцать тысяч лет н
азад он замерз и превратился в прозрачные лужи. И ветер не воет, и снег не с
крипит под ногами, обледеневшие растения не шелестят листвой. Слова гасн
ут на поверхности скафандра, но радио подхватывает их, и умершие звуки ро
ждаются вновь там, где воздух имеется, Ц в скафандрах спутников и в далек
их подземельях, где спящие лежат рядами, неподвижные, как изваяния.
«Проснитесь…»
Зашевелились. Выбираются один за другим, растирают затекшие конечности (
если есть у них конечности), смотрят непонимающими глазами (если есть гла
за), спрашивают: «Почему разбудили? Уже прибыли? Все тысячелетия позади? А
показалось, только-только глаза закрыл». И кто-то, самый бойкий, спешит к п
ерископу, объявляет во всеуслышание:
Ц Великолепнейшее солнце. Горячее, блестящее, бодрящее! Под таким солнц
ем жизнь, наверное, бьет ключом.
Слова эти слышит только дежурный. Как и те, наверху, прежде всего он смотри
т на экран с кривыми. Он проверяет температуру, он обходит спящих одного з
а другим, осторожно притрагивается к каждому и, уверившись, что время при
шло, включает усилитель. Тогда голос сверху, удесятеренный электрическо
й гортанью, грохочущими раскатами наполняет помещение:
«Пррроснитесь, спящие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20