Scan, OCR, SpellCheck: Александр Ноздрачев
«След огненной жизни; Мессенские войны; Герой Саламина»: Келвори; Москва; 1994
ISBN 75 -405097
Аннотация
Свою первую историческую повесть Воронкова написала в конце шестидесятых годов, уже будучи известной детской писательницей. Такая работа увлекла ее, и она написала еще несколько повестей на сюжеты, почерпнутые у Павсания, Фукидида, Плутарха: «Мессенские войны» (о судьбе народа маленькой эллинской страны), «Сын Зевса» и «В глуби веков» (об Александре Македонском) и, наконец, «Герой Саламина» (о Фемистокле). Чужих стран Воронкова не видела, но ее воображение и писательское мастерство творили чудеса, позволяя и автору, и читателям превращаться в очевидцев давних и дальних событий.
Любовь Воронкова
Герой Саламина
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЛАВРИЙСКОЕ СЕРЕБРО
Архонт-эпоним, Фемистокл выступил перед Народным собранием с неожиданным и даже дерзким предложением:
– Граждане афинские! В славной битве при Марафоне мы разбили неисчислимую армию персов. Мы победили войско, казавшееся непобедимым. Однако успокаиваться нельзя – персы могут вернуться. И они вернутся в недалеком будущем: им нужны рабы, им нужны наши богатства. Персы не оставят нас в покое!
Нестройные крики заглушили и прервали его речь:
– Персы не вернутся!
– Что нам вспоминать о персах? Они далеко!
– Персы еле унесли ноги, больше не сунутся! Фемистокл спокойно ждал, слегка прищурив свои большие, широко поставленные глаза. Собрание утихомирилось.
– И даже если, как вы, граждане афинские, считаете, что персы больше не вернутся и опасаться их нечего, все-таки наши военные дела не завершены. Эгина по-прежнему властвует на море, по-прежнему грабит берега Аттики и остается безнаказанной. Вспомните, сколько несчастий, обид и оскорблений вытерпели мы от эгинцев, сколько афинян погибло на этом острове – и смерть их до нынешнего дня осталась не отомщенной. Вспомните, граждане афинские, кто начал эту нескончаемую вражду. Мы ее не начинали.
Фемистокл напомнил Собранию о том, как возникла эта война.
А было это так.
В Эпидавре, на восточном побережье Арголиды, земля перестала давать урожай. Эпидаврийцы, по обычаю всех эллинов, обратились за советом в Дельфийское святилище: что им сделать, чтобы земля их снова стала плодородной?
Бог Аполлон устами пифии ответил, что они должны воздвигнуть статуи эпидаврийских богинь Демии и Авкессии. Эпидаврийцы спросили:
– А из чего сделать эти статуи? Из меди или из мрамора?
– Не из меди и не из мрамора, – ответила пифия, – а из ствола маслины, взращенной рукой человека.
Такие маслины росли только в Афинах, где сама Афина Паллада посадила это доброе дерево. Эпидаврийцы пришли к афинянам с просьбой – пусть позволят им срубить несколько маслин. Афиняне позволили, но с условием, что эпидаврийцы будут каждый год приносить жертвы Афине и Эрехфею, первому афинскому царю, чьи храмы стоят в Акрополе.
Эпидаврийцы согласились. Они поставили у себя статуи богинь из священной маслины и каждый год, как обещали, приносили жертвы на алтарь Афины и Эрехфея.
К этому времени эгинцы научились строить военные корабли и сразу стали хозяевами в Эгейском море. Они враждовали с эпидаврийцами, грабили их берега и, наконец, украли и увезли к себе на остров их деревянных богинь.
И вот у эпидаврийцев не стало их богинь. А нет богинь – нет и жертвоприношений в Афинском Акрополе. Афиняне потребовали, чтобы эгинцы, вернули статуи. А эгинцы ответили, что у них с афинянами нет никаких дел. Афиняне прибыли на остров на триере, и хотели силой отнять богинь, потому что статуи сделаны из их, афинской, маслины. Накинули на них канаты, попробовали стащить с места, а богини упали на колени да так и остались…
– Эгинцы говорят, что тут сразу ударил гром и началось землетрясение, – продолжал Фемистокл, – и что афиняне впали в безумие и начали убивать друг друга. Но мы-то знаем, что не так это было. Мы-то знаем, что на помощь к ним поспешили аргосцы. Они вместе с эгинцами напали на афинян и убили их. И мы не смогли отомстить им за это! Вот и теперь эгинцы безнаказанно грабят и разоряют наши берега. Но мы по-прежнему терпим. А почему? Да потому, что у них есть военные корабли, а у нас таких кораблей нет. Вот я и вношу, граждане афинские, свое предложение: давайте строить свои военные корабли!
Собрание снова взволновалось. Одни кричали, что пора проучить эгинцев, другие – что корабли Афинам не нужны…
Тогда поднялся и взял слово один из афинских правителей, Аристид, высокий, благообразный, исполненный собственного достоинства человек. Это был один из самых уважаемых людей в Афинах, которого за честность и бескорыстие прозвали Справедливым. Особенно благоволили к нему аристократы, крупные землевладельцы, которых он неустанно поддерживал.
Собрание сразу затихло.
– У тебя всегда была пылкая голова, Фемистокл, – сказал Аристид, стараясь скрыть раздражение, которое каждый раз вспыхивало в нем, как только он слышал Фемистокла, даже и в том случае, если Фемистокл высказывал разумные суждения. – Ты, Фемистокл, можешь, не задумываясь, предложить что угодно. Твоим необдуманным предложениям нет конца. То хочешь перетащить гавань из Фалера в Пирей. То хочешь переселить Афины к морю. Теперь ты предлагаешь строить флот – флот Афинам, которые всегда были сильны именно своим сухопутным войском. Не на море мы, должны встречать врага, а на суше!
– Не на суше мы должны встречать врага, а на море, – возразил Фемистокл. – Мы терпим от Эгины с моря, с моря мы терпим и от персов. Хоть и досталось персам при Марафоне, однако мы только выиграли битву, но не разбили врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66