Обнаружив, что это прославившиеся на весь мир британцы столь неподобающим образом ведут себя на улице, да еще за границей, страж порядка не мог скрыть удивления. Сэр Арчибальд объяснил, что его супруга, насмотревшись фильма «Третий», действие которого, как известно, происходит в Вене, вообразила, будто австрийская столица и в самом деле нашпигована вражескими агентами. Рут не осталась в долгу и посоветовала полицейскому не обращать внимания на бред ее супруга, поскольку это самый выдающийся кретин во всем Соединенном Королевстве. Расстроенный инцидентом австриец дружески попросил их успокоиться, поинтересовался, в какой гостинице они остановились, и, взглянув на паспорта, добавил, что если гости хотят оставаться здесь, в Вене, то лучше бы им выбросить глупости из головы и перестать думать о шпионах. Но леди Лаудер, желая оставить последнее слово за собой, ангельским голоском спросила, очень ли суровы австрийские судьи к женам, которые, не утерпев, в, быть может, несколько грубоватой форме избавляются от супруга. На какое-то время полицейский совершенно утратил дар речи.— Вероятно, это образчик британского юмора, сударыня? Я вынужден в таком случае с сожалением признаться, что мы, видимо, еще не достигли должной утонченности и просто не в состоянии оценить его по достоинству.— Ладно, тогда скажите мне хотя бы, где находится наше посольство.— Вальнерштрассе, восемь.Однако в посольство Рут не пошла, а вернулась в «Кайзерин Элизабет». Баронет как ни в чем не бывало семенил рядом. В гостинице леди Лаудер не стала ни кричать, ни скандалить, но четко и ясно выразила свое мнение:— Я бы не рискнула сказать, чего в вашем поведении больше — глупости или подлости, но, клянусь, отныне с меня довольно и вас, и прочих Лаудеров, сколько бы их ни было с сотворения мира. Жаль, что я здесь в командировке и, следовательно, не могу сию секунду уехать домой…— К тому же это разочаровало бы беднягу Стокдейла! — хмыкнул баронет.— …зато вы имеете полное право сесть в самолет. Прошу вас, возвращайтесь скорее в Блумсбери и контору Вулвертонов — ни для чего другого вы все равно не годитесь!— Скажите уж честно: вам просто не хочется, чтобы я разоблачил все ваше вранье!Упрямство мужа сломило волю Рут. Она упала в кресло и горько разрыдалась. Сэр Арчибальд не знал, что делать, — отчаяние жены его глубоко тронуло.— Рут…— Ну, чего вам еще?— Простите меня…— Слишком поздно, Арчибальд. Я думала, что люблю вас, но ошиблась. Вы так безвольны, так ограниченны и набиты предрассудками, что я не могу даже уважать вас. О какой уж тут любви можно вести речь?..Баронет приблизился к супруге.— Я ревную, Рут… Да, я отлично знаю, что это отвратительно вульгарное чувство, но, к несчастью, ничего не могу с собой поделать. Стоит только вспомнить об этом Стокдейле, и…— Сколько раз вам повторять, что я его в глаза не видела? Неужели вы так никогда и не поверите, что меня послали в Вену выполнять задание, и к тому же очень опасное?— Простите меня, Рут, но либо этот полковник существует на самом деле и вы с ним встречаетесь, либо он — порождение вашей фантазии и тогда вы серьезно больны…— Больна? Это еще что за новая чепуха?— Рут, дорогая, у вас навязчивая мысль! Не может уравновешенная и здравомыслящая девушка до такой степени уверовать во всякие шпионские сказки, чтобы вообразить и себя действующим лицом… Позвольте мне обратиться к врачу, Рут! Я не покину вас, пока вы не выздоровеете, а потом вы сами решите нашу судьбу…Леди Лаудер, не веря собственным ушам, долго разглядывала мужа. Наконец, убедившись, что он совершенно искренен, молодая женщина спокойно заметила:— Продолжать этот разговор бесполезно, Арчибальд. Единственное, в чем могу вас заверить, так это в том, что, вопреки вашим домыслам, я вовсе не сумасшедшая. Поэтому оставайтесь здесь, пока у вас не откроются глаза, — другого выхода я не вижу. Прошу об одном: ни во что не вмешивайтесь и позвольте мне выполнить поручение так, как я считаю нужным. Мне и в голову не приходило, что в наше время где-то сохранился мирок, похожий на тот, в котором, по-видимому, живете вы, ваша мать и друзья, мир, где не принято передергивать, зато учат подавать чай, подбирать галстуки под цвет костюма, воспринимать тот или иной способ ловить рыбу как вопрос фамильной чести, а все это, вместе взятое, считать смыслом существования. Мы с вами живем в разных плоскостях, Арчибальд. Следовало бы догадаться об этом пораньше, но тут уж вина целиком на мне… Поэтому в свою очередь я тоже прошу прощения. Я напрасно строила иллюзии, полагая, что вы сможете понять мой образ мысли… Если вы не против, давайте условимся, что мы просто друзья и вместе поехали отдыхать, а из-за, допустим, нехватки мест случайно оказались в одной комнате. Я спокойно выполню задание, а уж потом, в Лондоне, мы приведем дела в порядок и каждый вернется к привычному образу жизни.— Вы забываете, что я люблю вас, Рут.— Еще одно ваше заблуждение, Арчибальд. Вы любите не меня, а воображаемую Рут Трексмор, как и я представляла себе некоего совершенно иного Арчибальда и выходила замуж за него, а не за вас. Так давайте больше не напоминать друг другу о взаимных ошибках, ладно?Сэр Арчибальд дал согласие, и с этой минуты оба, казалось, взирали один на другого с чуть меланхолическим равнодушием.
Три дня Лаудеры бродили по Вене, в память о Марии Ветсера ездили в Майерлинг, пили белое вино в Гринцинге, короче, вели себя как образцовые туристы. Однажды вечером, вернувшись из Шёнбренна, они обнаружили в гостинице конверт из британского посольства с приглашением на прием к его превосходительству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43