Англичанка покраснела до корней волос.— Короче, вам плевать, что ваша жена и Терри…— Прошу вас, мисс Вулер, ни слова больше… Позвольте откланяться.И, не обращая больше внимания на Эннабель, сэр Арчибальд демонстративно повернулся спиной. Публичное унижение так потрясло секретаршу консула, что с нее мигом слетел весь благоприобретенный лоск.— Тряпка, жалкая тряпка — вот вы кто! — завопила она. — Дегенерат! Другой вот-вот уведет у вас жену, а вы отделываетесь банальными фразами.Посетители с особым любопытством взирали на эту сцену, поскольку британцы крайне редко ссорятся на людях. Баронет, чуть заметно пожав плечами, снова повернулся к мисс Вулер.— Боюсь, вас слишком мало шлепали в детстве, мисс…— И вам бы очень хотелось восполнить этот пробел, грязный аристократишка?В баре раздались приглушенные смешки.— По правде говоря, мисс, это и впрямь доставило бы мне удовольствие.Секретарша, вне себя от ярости, замахнулась на баронета, но вовремя подоспевший Малькольм Райхоуп поймал ее руку на лету.— Эннабель! Вы что, с ума сошли?— Отпустите меня, мерзкий пьянчуга!В ту же секунду к ним подошел метрдотель.— Позвольте, я вас провожу, мисс.Как и следовало ожидать, мисс Вулер разрыдалась и покорно проследовала к выходу. Метрдотель подозвал такси и приказал отвезти англичанку домой. Некоторое время после ее ухода в баре царило напряженное молчание. Атмосферу разрядил сэр Арчибальд. С самым светским видом он, как ни в чем не бывало, поблагодарил Малькольма.— Благодарю, что так удачно заглянули сюда, мистер Райхоуп. Выпьете со мной виски?— С удовольствием. Что за муха ее укусила?— Насколько я понял, мистер Лаудхэм идет сюда вместе с леди Лаудер. Этого оказалось довольно, чтобы вызвать приступ бешеной ревности. Надо полагать, мисс Вулер настолько ценит привязанность молодого человека, что искренне вообразила, будто все женщины только и мечтают его похитить.— Терри Лаудхэм — подонок.— Ну-ну, не хватало еще, чтобы и вы тоже впали в истерику. Битва не проиграна, пока кто-то из противников не покинул поле.Сэр Арчибальд повернулся к австрийцу, с которым разговаривал до прихода мисс Вулер.— Как видите, сударь, в Вене тоже кое-что происходит!Австриец поклонился.— Меня восхитила ваша выдержка, сэр. Эта буйная юная особа позволила себе назвать вас тряпкой… Честно говоря, я бы, пожалуй, не стерпел!Баронет добродушно улыбнулся и, обращаясь одновременно к обоим собеседникам, заметил:— Мисс Вулер ревнует, а от ревнивицы не стоит ожидать здравых суждений. Кроме того, она, вероятно, еще ничего не знает, иначе не посмела бы так со мной разговаривать…— Не знает о чем, простите за нескромность?— Да о том, что вчера в Граце я прикончил парня, который имел наглость невежливо со мной разговаривать.Райхоуп закрыл глаза и судорожно стиснул в руке бокал. А другой сосед сэра Арчибальда чуть не захлебнулся мадерой. Впрочем, флегматичное замечание баронета вызвало сильное волнение среди всех, кто его расслышал.— Вы убили человека, сэр?— Да, и довольно крепкого малого, но уж очень несимпатичного…Австриец, окинув ближайшее окружение слегка потерянным взглядом, попросил уточнений:— Так вы его и в самом деле…— Я думаю, да… Раскроил череп топориком. Должен признаться, зрелище не из приятных. Очевидно, у меня слишком тяжелая рука, но, уверяю вас, в комнате стало очень грязно…Малькольм попытался урезонить баронета:— Этих господ совсем не интересуют такие вещи, сэр Арчибальд!Однако его реплика вызвала лавину возражений.— Похоже, никто не разделяет вашей точки зрения, старина, — ехидно бросил Лаудер.— Но, прошу вас, сэр Арчибальд, послушайте доброго совета…— Вы становитесь скучным, мой дорогой, а именно этого настоящий джентльмен вынести никак не может. В том числе, конечно, и я.— Надеюсь, вам не придется пожалеть об излишней откровенности…— Я никогда ни о чем не жалею.
Рут и Терри долго шли молча. Не смея в том признаться открыто, оба наслаждались прогулкой вдвоем, но в то же время испытывали легкие угрызения совести. Рут не могла выбросить из головы Арчибальда, а Терри — изгладить из памяти Эннабель. Общее сожаление о потерянной или по крайней мере изрядно ограниченной свободе еще больше сближало молодых людей, но пока они об этом не догадывались.Разговор начался с ничего не значащих банальностей, словно каждый с трудом преодолевал невидимый барьер. Наконец, поговорив об Австрии, и в частности о Вене, а заодно о Великобритании, Лаудхэм рискнул задать мучивший его вопрос:— Леди Лаудер… Как вы могли выйти замуж за баронета?Сама не понимая почему, Рут почувствовала, что ей непременно нужно оправдаться в глазах Терри. Она рассказала о своем безрадостном детстве, не только без родителей, но и без единого близкого родственника, потом о столь же невеселой юности и обо всем, что ей пришлось пережить, чтобы добиться нынешнего положения. Перед свадьбой сэр Арчибальд представлялся лишь своего рода возмещением за прежние горести… Превратиться в леди, по сути дела, значило бы зримо доказать, что Рут преодолела все препятствия, какие только жизнь ставила на ее пути. И, соглашаясь выйти за баронета, она не думала ни о чем другом.— Вы… вы его любите?Не слишком приличное любопытство собеседника отнюдь не возмутило молодую женщину. Здесь, в Вене, в волшебный вечерний час хотелось пренебречь всеми общественными установками и освященными временем и традицией нормами сдержанности. Не отдавая себе в том отчета, леди Лаудер разговаривала не столько с Терри, сколько сама с собой. Более того, посмей Лаудхэм задать тот же вопрос утром, Рут сурово поставила бы его на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43