Лукреция №О природе вещей¤, I,1, где он называет это simulacrum (подобием).
<<4>> Хотя античность (как и эзотерическая философия), по-видимому, подразделяет душу на божественную и животную, anima divina и anima bruta, называя первую nous и вторую є phren, все же она считалась лишь дуальным аспектом единого. Диоген Лаэртский (№De Vit. Clar. Virc.¤ I.,8,30) приводит общепринятое убеждение, что животная душа, phren є (греч.), обычно диафрагма є пребывает в желудке, причем Диоген называет anima bruta є (греч.). Пифагор и Платон также производили подобное разделение, называя божественную или разумную душу (греч.), и неразумную є (греч.). Эмпедокл наделяет людей и животных дуальной душой, а не двумя душами, как полагают. Теософы и оккультисты подразделяют человека на семь принципов и говорят о божественной и животной душе; но они добавляют, что Дух является единым и неделимым, и все эти №души¤ и принципы є это лишь его аспекты. Один Дух бессмертен, бесконечен и представляет собой единственную реальность,є все остальное мимолетно и преходяще, это иллюзии и заблуждения. Де Муссо сильно разгневался на покойного барона Дупоте, который поместил разумный №дух¤ в каждый из наших органов, просто потому, что он неспособен ухватить идею, выраженную бароном.
v№Люцифер¤, ноябрь 1891 г.
Блаватская

~~~ОШИБКИ И ОТРИЦАНИЯ ДЕВЯТНАДЦАТОГО ВЕКА
В начале нашего века, или около того времени, все книги, называемые №герметическими¤, были громко объявлены просто ~собраниями историй, мошеннических претензий и совершенно абсурдных утверждений~, и стали считаться таковыми, будучи, по мнению среднего ученого, недостойными серьезного внимания. Говорили, что они №никогда не существовали до начала христианской эры¤; что №все они были написаны с троякой целью: с целью спекуляции, обмана и религиозного мошенничества¤; что все они, и лучшие из них, были простыми ~апокрифами~. В этом отношении девятнадцатый век оказался в высшей степени достойным наследником века восемнадцатого. Ибо как в век Вольтера, так и в нашем столетии все то, что не исходило непосредственно от Королевской Академии, было ложным, суеверным и глупым, и вера в мудрость древних с презрением высмеивалась, однако даже больше, чем сегодня. Сама мысль о признании достоверности сочинений и выходок ~лживого~ Гермеса, ~лживого~ Орфея, ~лживого Зороастра ~, ~лживых~ оракулов, ~лживых~ сивилл~, и трижды ~лживого~ Месмера и его абсурдного №флюида¤, была табуирована во всех отношениях. Таким образом, все то, что возникло за пределами догматических и ученых окрестностей Оксфорда и Кембриджа,<<1>> осуждалось в те дни как №ненаучное¤ и №абсурдное до смешного¤. Эта тенденция сохранилась и до наших дней.
Каждый почувствует себя униженным и оскорбленным, читая то, что великий современный №разрушитель¤ всякой религиозной веры в прошлом, настоящем и будущем, є месье Ренан, є говорит о бедном человечестве и силе его проницательности. №Человечество¤, є полагает он, є №обладает весьма ограниченным разумом; и количество людей, способных быстро (finement, тонко) уловить истинную аналогию вещей совершенно незначительно¤ (№Etudes Religieuses¤). Однако, сравнивая это утверждение с другим мнением, высказанным тем же самым автором, а именно, что №ум истинного критика должен со связанными руками и ногами соглашаться с фактами и следовать за ними, куда бы они не могли привести его¤ (№Etudes Historiques¤),<<2>> можно почувствовать облегчение. Кроме того, если эти два философских утверждения усилить третьей формулировкой знаменитого академика, который провозглашает, что №tout parti pris ~a priori~ doit etre banni de la science¤ [всякое априорное мнение должно быть изгнано из науки], остается совсем немного поводов для страха. К сожалению, месье Ренан первым нарушает это золотое правило.
Свидетельство Геродота, которого несомненно лишь саркастически называют №отцом истории¤, поскольку во всех вопросах, по которым современная мысль не соглашается с ним, его доказательства ничего не стоят; спокойные и искренние уверения в философских повествованиях Платона и Фукидида, Полибия и Плутарха, и даже некоторых утверждениях самого Аристотеля, є все это неизменно отбрасывается в сторону, когда они оказываются связанными с тем, что современная критика предпочитает рассматривать как ~миф~. Некоторое время назад Стросс провозгласил, что №присутствие сверхъестественного элемента или чуда в повествовании является ~безусловным свидетельством присутствия в нем мифа~¤, и таков тот критерий, который молчаливо принимает каждый современный критик. Но что же такое, прежде всего, миф є mufoz? Разве не говорят нам со всей определенностью древние классики, что ~миф~ є это эквивалент слову ~традиция~? Не был ли его латинским эквивалентом термин ~fabula~, то есть, басня, у римлян є синоним того, о чем ~говорили~ как о случившемся в доисторическое время, а не как о том, что обязательно было выдумкой? И все же, с такими самодержцами критицизма и деспотическими правителями, как месье Ренан во Франции и большинство английских и немецких ориенталистов, не может быть конца тем сюрпризам, которые припасены для нас в веке грядущем, є историческим, географическим, этнологическим и филологическим сюрпризам, є и искажения в философии становятся столь обычным делом, что ничто не может удивить нас в этой области. Один ученый мыслитель уже сказал нам, что Гомер был просто мифической персонификацией Эпопеи,<<3>> другой, что Гиппократ, сын Эскулапа, №~мог быть лишь химерой~¤, что Асклепиады є несмотря на их семисотлетнюю историю є могли в конце концов оказаться просто ~выдумкой~; что город Троя є невзирая на Шлимана є №существовал ~только~ на картах¤, и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87