ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
А.
держит рот открытым | Христофор становится на цыпочки и заглядывает в рот Боброву
Бобров
Впрочем, я торговец.
Христофор отскакивает
Христофор Колумб
Мне мне было интересно только посмотреть что у вас там… м… м…
Бобров
Так-с. Я значит в приюте и влюбился в баронессу и в чернильницу.
Христофор Колумб
Неужели вы влюбились!
Бобров
Не мешай. Да влюбился!
Христофор Колумб
Чудеса.
Бобров
Не мешай. Да чудеса.
Христофор Колумб
Как это интересно.
Бобров
Не мешай. Да это интересно.
Христофор Колумб
Скажите пожалуйста!
Бобров
Если ты, Христофор Колумб, ещё что-нибудь скажешь…
сцена быстро меняется | Бобров сидит и ест суп | входит его жена в одной рубашке и с зонтом
Бобров
Ты куда?
Жена
Туда.
Бобров
Куда туда?
Жена
Да вон туда.
Бобров
Туда или туда?
Жена
Нет, не туда, а туда.
Бобров
А что?
Жена
Как что?
Бобров
Куда ты идешь?
Жена
Я влюбилась в Баронессу и Чернильницу.
Бобров
Это хорошо.
Жена
Это хорошо, но вот Христофор Колумб засунул в нашу кухарку велосипед.
Бобров
Бедная кухарка.
Жена
Она бедная сидит на кухне и пишет в деревню письмо, а велосипед так и торчит из неё.
Бобров
Да-да. Вот это случай. Я помню, у нас в приюте в 1887 году был тоже. Был у нас учитель. Так мы ему натёрли лицо скипидаром и положили в кухне под стол.
Жена
Боже, да к чему же ты это говоришь?
Бобров
А то ещё был случай. Выходит Колбасный человек.
11–30 ноября 1930 года
Даниил Иванович Хармс
* * *
В редакцию вошли два человека.
Оба сняли шапки и поклонились.
Один был курчавый, а другой совершенно лысый.
– Что вам угодно?– спросил редактор.
– Я писатель Пузырёв, – сказал совершенно лысый.
– А я художник Бобырёв,– сказал курчавый.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Иван Петрович Лундапундов хотел съесть яблоко. Но яблоко выскользнуло из рук Ивана Петровича. Иван Петрович нагнулся, чтобы поднять яблоко, но что-то больно ударило Ивана Петровича по голове. Иван Петрович вскрикнул, поднял голову и увидел, что это было яблоко. Оно висело в воздухе.
Оказывается, кто-то приделал к потолку длинную нитку с крючком на конце. Яблоко зацепилось за крючок и не упало.
Морозов, Угрозов и Запоров пришли к Ивану Петровичу Лундапундову.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Дорогой Саша, в этом (я для краткости говорю просто в «этом», но подразумеваю «в этом письме») я буду говорить только о себе. Я хочу, собственно говоря, описать свою жизнь. Очень жаль, что я не написал тебе предыдущего письма, а то я бы написал там всё, что и пропустил здесь.
Давай прибегнем к методу сравнения. Ты, скажем, живешь там в Ашхабаде каким-то образом. Назовем это для краткости «так». А я живу здесь, условно обозначая,– «Так так». Это я так уславливаюсь называть то и другое для того, чтобы в дальнейшем было легче и удобнее говорить о том и об этом. Если ты находишь, что обозначения «так» и «так так» неудобны, то можно называть так: ты живёшь неким образом, а я живу неким образом, но иначе. Пожалуй, остановимся на последнем обозначении.
Допустим, что я живу не «неким образом, но иначе», а таким же образом, как и ты. Что из этого следует? Для этого вообразим, а для простоты сразу же и забудем то, что мы только что вообразили. И теперь давай посмотрим, что получилось. Чуть-чуть не забыл тебе сказать, как я купил совершенно ненужное пальто. Хотя об этом я лучше расскажу потом. У меня был в гостях Игорь.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Иван Фёдорович пришёл домой. Дома ещё никого не было. Кот по имени Селиван сидел в прихожей на полу и что-то ел.
– Ты что это ешь?– спросил кота Иван Фёдорович. Кот посмотрел на Ивана Фёдоровича, потом на дверь, потом в сторону и взяв что-то невидное с полу начал опять есть.
Иван Фёдорович прошёл на кухню мыть руки. В кухне на плите лежала маленькая чёрненькая собачка по имени Кепка. Иван Фёдорович любил удивить людей и некоторые вещи делал шиворот на выворот. Он нарочно приучил кота Селивана сидеть в прихожей, а собаку Кепку лежать на плите.
– Что Кепка? Лежишь?– сказал Иван Фёдорович, намылив руки. Кепка на всякий случай села и оскалила правый клык, что означало улыбку.
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
* * *
В Америке в каждой школе висит плакат:
«Каждый мальчик и каждая девочка должны есть горячую овсянку.»
– Я не хочу горячей овсянки,– сказал Том Плампкин.
– Она такая паршивая,– сказал Дэви Чик.
– И вонючая,– сказал Том Плампкин.
– И щёлкает на зубах,– сказал Дэви Чик.
Том Плампкин достал из кармана кусок бумажки. сложил её фунтиком, переложил туда с тарелки овсянку, и спрятал фунтик обратно в карман.
Дэви Чик достал из кармана металлическую баночку из-под зубного порошка и тоже переложив туда свою овсянку спрятал баночку в карман.
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
Пиеса для мужчин и женщин
Выходит Ж., постояла и ушла.
Выходит М. постоял и ушел.
Выходит Ж. постояла и ушла.
Выходит Ж. со стороны М.
Ж. (монолог)
Люблю цветы искать на речке
плыть мимо хижин, спать в траве.
Я жду мужчину. Он в косоворотке.
Он в колечке.
Он ходит весь на рукаве.
Он живет на горе.
Мы скорей на пароходе
в Амстердам
в Амстердам
к брату милому Володе
которого нету там,
он за мною в сапогах
я в косынке от него
ахах ахах!
вы не знаете всего.
М. (входит)
бабушка
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
Дуэт. Дербантова и Кукушин-Дергушин
Дербантова ( бегая по саду и тыча пальцем в разные стороны )
Жик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
держит рот открытым | Христофор становится на цыпочки и заглядывает в рот Боброву
Бобров
Впрочем, я торговец.
Христофор отскакивает
Христофор Колумб
Мне мне было интересно только посмотреть что у вас там… м… м…
Бобров
Так-с. Я значит в приюте и влюбился в баронессу и в чернильницу.
Христофор Колумб
Неужели вы влюбились!
Бобров
Не мешай. Да влюбился!
Христофор Колумб
Чудеса.
Бобров
Не мешай. Да чудеса.
Христофор Колумб
Как это интересно.
Бобров
Не мешай. Да это интересно.
Христофор Колумб
Скажите пожалуйста!
Бобров
Если ты, Христофор Колумб, ещё что-нибудь скажешь…
сцена быстро меняется | Бобров сидит и ест суп | входит его жена в одной рубашке и с зонтом
Бобров
Ты куда?
Жена
Туда.
Бобров
Куда туда?
Жена
Да вон туда.
Бобров
Туда или туда?
Жена
Нет, не туда, а туда.
Бобров
А что?
Жена
Как что?
Бобров
Куда ты идешь?
Жена
Я влюбилась в Баронессу и Чернильницу.
Бобров
Это хорошо.
Жена
Это хорошо, но вот Христофор Колумб засунул в нашу кухарку велосипед.
Бобров
Бедная кухарка.
Жена
Она бедная сидит на кухне и пишет в деревню письмо, а велосипед так и торчит из неё.
Бобров
Да-да. Вот это случай. Я помню, у нас в приюте в 1887 году был тоже. Был у нас учитель. Так мы ему натёрли лицо скипидаром и положили в кухне под стол.
Жена
Боже, да к чему же ты это говоришь?
Бобров
А то ещё был случай. Выходит Колбасный человек.
11–30 ноября 1930 года
Даниил Иванович Хармс
* * *
В редакцию вошли два человека.
Оба сняли шапки и поклонились.
Один был курчавый, а другой совершенно лысый.
– Что вам угодно?– спросил редактор.
– Я писатель Пузырёв, – сказал совершенно лысый.
– А я художник Бобырёв,– сказал курчавый.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Иван Петрович Лундапундов хотел съесть яблоко. Но яблоко выскользнуло из рук Ивана Петровича. Иван Петрович нагнулся, чтобы поднять яблоко, но что-то больно ударило Ивана Петровича по голове. Иван Петрович вскрикнул, поднял голову и увидел, что это было яблоко. Оно висело в воздухе.
Оказывается, кто-то приделал к потолку длинную нитку с крючком на конце. Яблоко зацепилось за крючок и не упало.
Морозов, Угрозов и Запоров пришли к Ивану Петровичу Лундапундову.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Дорогой Саша, в этом (я для краткости говорю просто в «этом», но подразумеваю «в этом письме») я буду говорить только о себе. Я хочу, собственно говоря, описать свою жизнь. Очень жаль, что я не написал тебе предыдущего письма, а то я бы написал там всё, что и пропустил здесь.
Давай прибегнем к методу сравнения. Ты, скажем, живешь там в Ашхабаде каким-то образом. Назовем это для краткости «так». А я живу здесь, условно обозначая,– «Так так». Это я так уславливаюсь называть то и другое для того, чтобы в дальнейшем было легче и удобнее говорить о том и об этом. Если ты находишь, что обозначения «так» и «так так» неудобны, то можно называть так: ты живёшь неким образом, а я живу неким образом, но иначе. Пожалуй, остановимся на последнем обозначении.
Допустим, что я живу не «неким образом, но иначе», а таким же образом, как и ты. Что из этого следует? Для этого вообразим, а для простоты сразу же и забудем то, что мы только что вообразили. И теперь давай посмотрим, что получилось. Чуть-чуть не забыл тебе сказать, как я купил совершенно ненужное пальто. Хотя об этом я лучше расскажу потом. У меня был в гостях Игорь.
1930 год
Даниил Иванович Хармс
* * *
Иван Фёдорович пришёл домой. Дома ещё никого не было. Кот по имени Селиван сидел в прихожей на полу и что-то ел.
– Ты что это ешь?– спросил кота Иван Фёдорович. Кот посмотрел на Ивана Фёдоровича, потом на дверь, потом в сторону и взяв что-то невидное с полу начал опять есть.
Иван Фёдорович прошёл на кухню мыть руки. В кухне на плите лежала маленькая чёрненькая собачка по имени Кепка. Иван Фёдорович любил удивить людей и некоторые вещи делал шиворот на выворот. Он нарочно приучил кота Селивана сидеть в прихожей, а собаку Кепку лежать на плите.
– Что Кепка? Лежишь?– сказал Иван Фёдорович, намылив руки. Кепка на всякий случай села и оскалила правый клык, что означало улыбку.
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
* * *
В Америке в каждой школе висит плакат:
«Каждый мальчик и каждая девочка должны есть горячую овсянку.»
– Я не хочу горячей овсянки,– сказал Том Плампкин.
– Она такая паршивая,– сказал Дэви Чик.
– И вонючая,– сказал Том Плампкин.
– И щёлкает на зубах,– сказал Дэви Чик.
Том Плампкин достал из кармана кусок бумажки. сложил её фунтиком, переложил туда с тарелки овсянку, и спрятал фунтик обратно в карман.
Дэви Чик достал из кармана металлическую баночку из-под зубного порошка и тоже переложив туда свою овсянку спрятал баночку в карман.
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
Пиеса для мужчин и женщин
Выходит Ж., постояла и ушла.
Выходит М. постоял и ушел.
Выходит Ж. постояла и ушла.
Выходит Ж. со стороны М.
Ж. (монолог)
Люблю цветы искать на речке
плыть мимо хижин, спать в траве.
Я жду мужчину. Он в косоворотке.
Он в колечке.
Он ходит весь на рукаве.
Он живет на горе.
Мы скорей на пароходе
в Амстердам
в Амстердам
к брату милому Володе
которого нету там,
он за мною в сапогах
я в косынке от него
ахах ахах!
вы не знаете всего.
М. (входит)
бабушка
1930–1931 гг.
Даниил Иванович Хармс
Дуэт. Дербантова и Кукушин-Дергушин
Дербантова ( бегая по саду и тыча пальцем в разные стороны )
Жик!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64