по-видимому, он пытался их успокоить.
Потом Билби показалось, что люди расходятся искать его по всему дому. «Еще раз спокойной ночи», — сказал кто-то.
Это озадачило Билби, но он решил, что это так, для отвода глаз. И он продолжал сидеть тихо, как мышь.
В соседней комнате — она соединяла кабинет со столовой и, кажется, звалась «голубой гостиной» — что-то щелкнуло. Наверно, включили электричество.
Кто-то вошел в кабинет. Билби приник глазом к самому полу. Он затаил дыхание и с великой осторожностью придвинулся к занавеске. Оборка была тонкая, но непрозрачная, однако в щелку между нею и полом видна была полоска ковра и колесики на ножках стульев. Среди этих предметов он увидел ноги — даже не по щиколотку, а только ступни. Большие, плоские. Две. Они стояли на месте, и рука Билби невольно сжала рукоятку ножа.
Обладатель ступней, должно быть, осматривал комнату или о чем-то размышлял.
— Да выпивши он… Выпил или спятил, старый болван, — говорил голос. — Вот и все дело.
Мергелсон! Это его злой, попугаичий голос — Билби не мог ошибиться.
Ноги двинулись к столу, откуда донеслись слабые звуки, — осторожно наполняли стакан. На мгновение воцарилась тишина.
— Да-а!.. — сказал наконец голос; он звучал как-то по-новому.
Затем ноги пошли к двери, минуту постояли на пороге. Двойной щелчок. Это выключили свет. Билби очутился во мраке.
Потом хлопнула какая-то далекая дверь, и стало не только темно, но и тихо.
Мистер Мергелсон спустился в буфетную — там все сгорали от любопытства.
— Да лорд-канцлер упился до одури, — отвечал мистер Мергелсон на неизбежный вопрос: «Что там стряслось?»
— Я хотел спасти этот проклятый сифон, — продолжал рассказывать дворецкий. — Тут он как прыгнет на меня, что твой леопард. Вообразил, верно, что я хочу отнять у него сифон. Стакан-то он уж разбил. Как? А кто его знает! Там, на площадке лежит… Вот и вцепился мне в руку, — рассказывал мистер Мергелсон.
Тут Томасу пришел на ум странный и как будто не относящийся к делу вопрос.
— А где же все-таки наш Буян? — осведомился он.
— Господи! — вскричал мистер Мергелсон. — За всей этой кутерьмой я совсем забыл про мальчишку. Не иначе, где-нибудь наверху прячется.
Мергелсон помолчал. Вопросительно глянул на Томаса.
— Сидит за занавеской или еще где, — продолжал он. — Чудно. Куда он мог забраться…
— Да что о нем сейчас думать! — заключил мистер Мергелсон.
— Наверно, как все уляжется, вернется тихонько в свою конуру, — подумав, сказал Томас.
— Что толку сейчас его искать! — сказал мистер Мергелсон. — Надо, чтоб они там, наверху, поуспокоились…
Но вскоре после полуночи мистер Мергелсон проснулся, вспомнил про Билби и стал гадать, в постели тот или нет. Это не давало ему покоя, и к рассвету он поднялся и пошел по коридору в каморку Билби. Мальчика там не было; постель была не смята.
Мистера Мергелсона томило предчувствие беды — к кому оно не приходит в ночной час? — и он не выдержал и пошел к Томасу поделиться своими тревогами. Томас с трудом проснулся и был порядком зол, но наконец уселся в постели, готовый выслушать страхи мистера Мергелсона.
— Если после всей этой катавасии его найдут где-нибудь наверху… — начал мистер Мергелсон и предоставил слушателю вообразить остальное.
Он помолчал, потом прибавил:
— Уже светает. Сдается мне, надо бы сейчас пойти поискать его. Обоим, вместе.
И вот Томас кое-как оделся, и оба лакея тихонько поднялись наверх и провели ряд тайных и стремительных налетов — в духе исторических налетов лорда Китченера в Трансваале — на величавые старинные покои, где, наверно, прятался Билби…

Человек — самое неугомонное из животных. Им владеет вечная непоседливость. Он никак не может понять, что от добра добра не ищут. Вот и Билби стало невмоготу сидеть в своем сравнительно безопасном убежище — под кушеткой. Прошло только двадцать минут, а ему казалось, что он сидит там целую вечность. Когда глаза его привыкли к темноте, он для начала с опаской высунул голову, потом вылез сам и с полминуты стоял на четвереньках, вглядываясь в темноту.
Потом он поднялся на колени. Потом встал во весь рост. Вытянул вперед руки и, осторожно ступая, пустился обследовать комнату.
Исследовательский пыл возрастает с каждым открытием. Билби скоро нащупал проход в голубую гостиную, а оттуда мимо затянутых гардинами и закрытых ставнями окон прошел в столовую. Его мысли были сейчас заняты одним: как найти убежище, более долговечное и менее доступное для горничных, чем эта кушетка. Он уже достаточно знал домашние порядки и понимал, что утром служанки учинят разгром в верхних комнатах. Оставив позади множество запутанных поворотов и неожиданных углов, он в конце концов очутился в столовой, в камине, и наткнулся на каминные щипцы. Сердце его учащенно забилось. Ощупав стену в камине, он в темноте обнаружил то, что никто не находил при дневном свете, — кнопку, отодвигавшую панель, позади которой скрывался проход в тайник. Он почувствовал, как отошла панель, и остановился в замешательстве. Ни луча света. Он долго пытался понять, что это за отверстие, и наконец решил, что это какая-то черная лестница. Так ведь он как раз и обследует дом! С большой осторожностью Билби ступил за панель и почти совсем задвинул ее за собой.
Ощупав все вокруг, он смекнул, что находится в узком проходе, то ли кирпичном, то ли каменном, который тянулся шагов на двадцать и упирался в винтовую лестницу — она шла вверх и вниз. Он стал подниматься и скоро ощутил прохладный ночной воздух и сквозь узкую щель окна, заросшего плющом, увидел звезды. Вдруг, к его ужасу, что-то метнулось прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70