Теперь он несколько отошел от столика и поэтому разговора не слышал. В первое же мгновение он признал в прибывшей даме ту самую особу, за которой он некогда наблюдал из окна своей спальни в Лафиттской усадьбе. Кивок м-ра Росса заставил его подойти ближе.
— М-р Смис, — торжественно произнес тот, правда, еще не ласковым, но уже значительно более мягким тоном,— вы уже знали об этом?
Смис покачал головой.
— Ничего я не знал,— сказал Смис,— у меня было только известное подозрение, что эта дама была узницей Цезаря в его Лафитском поместье.
— А вам известно, зачем он освободил ее и привез сегодня сюда?
— Мне ровно ничего не известно, кроме того; что мне назначено быть в данный час на этом месте.
— М-р Смис, кажется? — спросила старая леди. Она говорила медленно, как говорят люди, долго, молчавшие и почти утратившие дар речи.— Он говорил мне, что вы будете его здесь ждать.
— Где же он? — торопливо спросил Смис.
— Он был там, в автомобиле,— указала она на дорогу, по которой они прибыли.— Но теперь он, вероятно, уехал. Он не пожелал остаться здесь и встретиться с папой,—прибавила она простодушно.— Так вы, значит, уже ожидали здесь. Он мне говорил про это. Мы всегда должны его слушаться.
М-р Росс жестом предложил Смису присесть.
— Тот документ, который он предложил мне скрепить своей подписью, я вчера подписала,— рассказывала пожилая дама,— вчера, на пароходе.Затем кто-то из пароходной команды —кажется, стюард — подписал его как свидетель.
— Документ? — с оживлением переспросила девушка.— Что за документ, мама?
Пожилая дама нахмурила брови.
— Мама? Какое странное слово! — произнесла она, с удивлением взглянув на девушку.— Когда-то у меня был ребенок, маленький еще...— тут ее глаза наполнились слезами.
Притянув ее голову к своему плечу, Стефания стралась утешить ее ласками.
— Расскажите нам все по порядку, моя дорогая,— мягко предложил м-р Росс.— Я уверен, что м-р Смис ничего не имеет против. Стефания, дитя мое, потрудись налить чашку кофе для м-ра Смиса.
— Это было с неделю тому назад,— сказала дама более спокойным тоном.— Цезарь неожиданно прибыл в Лафитт и сообщил мне, что намерен увезти меня в Англию к моему отцу. Понятно, я была на седьмом небе от радости. Там, на вилле, я чувствовала себя очень, очень неуютно. Цезарь иногда был со мной очень жесток. Все боялся, что я могу удрать, поэтому мне разрешалось выходить только ночью, с какими-то ужасными «штуками», сковывавшими мне руки и ноги, дабы предотвратить возможность побега. Я ведь один раз пыталась...
Пробуя кофе, Смис рассматривал ее поверх краев приподнятой чашки.
Стефания также приподняла свою чашку с блюдечка и уже поднесла ее к губам, когда Смис вдруг так рванул ее за руку, что горячий кофе разлился на ее нарядное платье. Сердито вскочив с места, она окинула Смиса негодующим взглядом.
— Виноват!—хладнокровно сказал он.— Мне очень жаль, что я перебил рассказчицу, но этот кофе имеет такой вкус, который мне не нравится.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Росс.
— Только то,— возразил Смис,—что Цезарь, видимо, хочет покончить одним ударом как с праведными, так и с неправедными. Что же касается меня лично, то мне, откровенно говоря, хотелось бы еще некоторое время пожить на этом свете.
Понюхав кофе, он жестом подозвал лакея.
— Вы находите, что у кофе странный вкус, сэр? — с изумлением воскликнул лакей.— Как же это может быть? Прямо-таки не могу себе представить...
И он уже приподнял было чашку с намерением попробовать, когда Смис остановил его.
— Если только вы не желаете стать трупом,— сказал он,— мой вам добрый совет: не пробуйте! Скажите мне только вот что. Вы принесли сюда этот кофе прямо из кухни?
— Точно так, сэр,—удивленно сказал лакей.
— А по дороге вы никого не встретили?
— Нет, сэр... впрочем да,— поправился он.— Там был какой-то джентльмен, заявивший, что он тяжело болен, и попросивший меня принести ему стакан воды.
— Что вы и сделали,—сказал Смис,— оставив кофе на произвол судьбы. Теперь мне все ясно. Ладно, мне больше ничего от вас не нужно,— кивнул он головой.
— Отнести мне кофе обратно?
— Нет, благодарю вас,— угрюмо проронил Смис.— Оставьте его здесь. Мне хочется установить безошибочно, что. Цезарь хотел отравить меня, но я предпочитаю испробовать это на чем-нибудь менее ценном, нежели живые люди. Принесите-ка мне бутылку — хотя бы из-под виски, чтобы перелить в нее кофе.
Когда лакей отошел, воцарилось всеобщее молчание.
— Неужели вы действительно думаете, что он мог пасть так низко?
— О степени нравственности его действий и о степени чистоты его намерений я не берусь судить,— сказал Смис.— Но в том, что наш общий приятель затевал самое гнусное убийство, при помощи которого он рассчитывал одним ударом спровадить на тот свет всех тех, кто находится в курсе его злодеяний — в этом я теперь не сомневаюсь нисколько!
Глава XV
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Цезарь Валентайн только что получил записку, доставленную ему из гостиницы Бильтона и был несколько расстроен, что она была подписана «Т. Б. Смис». Так как Смис в пей ни единым словом не упоминал о вчерашних событиях в Боббингтоне, то эта записка была в одно и то же время и решительной и примирительной.
Цезарь прибыл в Бильтон-отель и прямо направился й комнату Смиса. Последний теперь занимал номер, прежде принадлежащий Россу, но на это необычное яв-гление Цезарь сейчас, видимо, не обратил никакого
внимания.
Удобно сидя в глубоком кресле, Смис курил трубку.
— Что я вижу! Вы опять сюда вернулись? — начал Цезарь.— А я предполагал застать вас на Портлэнд-Плэйс!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31