Мимо него проезжал автомобиль. Билл невидящими глазами взглянул на него. В это мгновение с места шофера сверкнул огонек выстрела, и Хольбрук медленно осел на тротуар.
Глава 26
Выстрел, хоть и приглушенный, донесся до слуха Ламберга Стоуна и привратника, который за минуту до этого видел сбегавшего по ступенькам молодого человека. Вдвоем они подняли лежавшего без сознания репортера и отнесли его в лифт.
— Вызовите доктора, — сказал Стоун, после того, как раненый был уложен на кушетку в гостиной. — Если эта рана единственная, то ничего страшного.
Действительно, пуля лишь оцарапала лоб репортера и не задела кости.
К счастью, в доме жил доктор и после краткого осмотра он подтвердил заключение Стоуна.
Перевязка была уже закончена, когда Билл открыл глаза и удивленно взглянул на американца.
— Почти прикончили меня, не так ли? — тихо произнес он.
— Вы видели, кто стрелял?
— Нет. Стреляли из автомобиля…
Вскоре появился вызванный Стоуном инспектор Баллот.
— По дороге я заходил к Лэффину, — сообщил инспектор. — Он не покидал дома весь вечер. Это совершенно точно, так как к нему приставлен сыщик. Кстати, вы были у него сегодня. Не говорили вы чего-нибудь лишнего?
— Честно говоря… — начал смущенно Билл.
— Разговор шел о «Сынах Рагузы»?
— О Двадцать третьей степени. Сам не знаю, зачем я это сделал. Мне ужасно захотелось увидеть, как будет изворачиваться этот старый плут. Я понимаю, почему в меня стреляли… Который час?
— Четверть двенадцатого.
— Я должен видеть этого человека, — заявил Билл и со стоном поднялся.
Часы прозвонили полночь, когда Хольбрук вернулся домой. Баллот помог подняться наверх. У дверей виднелась чья-то фигура.
— Получили? — сказал приятный голос. — Я был уверен, что в вас будут стрелять, как только услышал, простите, не слишком остроумный диалог с доктором.
Это был Тоби Марш. Билл недоверчиво посмотрел на него.
— Как? Вы слышали? Но ведь вас не было в кабинете доктора!..
— Я бываю там каждый вечер, — ухмыляясь, сказал Марш. — Мы с Лэффином неразлучны как Орест и Пилад.
Тоби присел на край кровати.
— Мне бы следовало быть репортером, — продолжал он. — У меня есть неиссякаемый источник сведений. За последние три года — Баллот не слушайте — я совершил сто двадцать три взлома в адвокатских конторах. Поживы это мне не дало, но зато документики, документики! Такие, что пальчики оближешь!
— Но я клянусь, что вас не было в комнате! Было, правда, довольно темно, но вам негде было спрятаться.
— Я находился на расстоянии мили от комнаты, но мое «я» незримо присутствовало в ней, и я все слышал, — Марш трясся от смеха. — Увы! Когда наступят холода, моему «я» придется прекратить на время свои экскурсии.
Билл посмотрел на часы.
— Напрасно! — сказал Марш. — Он не придет.
— Кто? — удивился инспектор.
— Тинкер. Джентльмен, обещавший сделать интересные разоблачения. Я установил, что его никто не видел после четырех часов дня, когда он кончил пить чай в кафе на Бонн-Стрит. Посудите сами, есть ли какая-то вероятность, что он придет?
Как бы в ответ на эти слова последовал сильный стук в наружную дверь. Баллот пошел открывать.
Внизу стоял оборванец. Но это был не Тинкер.
— Мне нужно видеть мистера Баллота, — сказал он.
— Я Баллот.
Оборванец вручил инспектору грязный листок бумаги и быстро зашагал прочь.
— Стойте! — крикнул инспектор, но того уже и след простыл.
Записка содержала всего одно слово: «Заключен». Не было ни подписи, ни адреса.
— Что вы думаете по этому поводу? — спросил Баллот, поднявшись наверх и рассказав о происшедшем.
— По-моему, совершенно ясно, кто автор этой записки! — заявил Билл.
— Позволю себе не согласиться с вами, — возразил Марш. — Слова «заключен» нет в воровском языке.
— И это не почерк Тинкера, — вставил Баллот, — уже хотя бы по той причине, что он не умеет писать…
Билл присел на кровати и протянул руку за папиросой.
— Двадцать девятого июля должно что-то случиться, — сказал он. — Так говорил этот Тинкер, и я верю ему… — Баллот, я получил приглашение на воскресенье и думаю воспользоваться им… И, притом, один.
— В таком случае, вы вернетесь в приятной компании, — живо прервал его Марш. — Несколько санитаров, два доктора, свора полицейских и, вероятно, представитель похоронного бюро… Вы, конечно же, получили приглашение на Эпингскую дорогу, около третьего камня, отмечающего мили, не так ли? Я положительно восторгаюсь вашим мужеством! И в гораздо меньшей мере — вашим умом… В течение недели или даже двух вы должны сидеть в комнате с бронированными стенами и есть только ту пищу, которую приготовите сами… Ясно?..
Билл молча кивнул.
Глава 27
То обстоятельство, что на одной из самых людных улиц Лондона днем был застрелен человек и что убийца до сих пор оставался на свободе, давало основания для нападок на полицию. Шеф Скотленд-Ярда послал за Баллотом и, не говоря ни слова, передал ему пачку газетных вырезок. В первой заметке инспектор прочел:
«Мистер Баллот, расследующий это преступление, действует довольно странным образом. Отказываясь от помощи полицейских чипов, собаку съевших на подобных делах, он пользуется услугами людей с сомнительным прошлым и репортера одной из лондонских газет. Общественное мнение вправе взволноваться»…
— Читайте дальше, — сказал начальник.
Дальше было в том же духе.
Это была вырезка из «Почтовых Новостей» — газеты, которая пользовалась большим влиянием в правительственных кругах:
«Мы сомневаемся, — говорилось в ней, — что Скотленд-Ярд искренне желает довести дело до благополучного конца. Иначе трудно объяснить, почему его начальник поручил расследование совершенно неопытному в этих делах инспектору».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46