Там много моряков. Они разыгрывают какую-то лотерею… — стал вспоминать Хель, но Смит перебил его.
— Вступите в него под своим или чужим именем. Вы найдете, конечно, людей, которые согласятся поддержать вашу кандидатуру…
— Но какой во всем этом смысл? — спросил Хель, заглядывая в лицо собеседнику.
— Смысл в том, чтобы не задавать мне лишних вопросов. Ясно?..
Глава 5
Бенсон еще раз обвел взглядом стол, на котором все было приготовлено к чаю, и остался доволен своим искусством.
В это мгновение в комнату вошел Клайв Лоубридж.
— Отлично, Бенсон, — сказал он, поглядывая на часы. — Мисс Карен приедет сразу же по окончании дневного спектакля. Вы заказали автомобиль?
— Так точно, милорд. Осмелюсь доложить — я все разузнал относительно этого молодого Хольбрука. Он американец, родом из Огайо, и несколько лет состоял репортером в «Лондонском Герольде». Теперь он служит в рекламной конторе Паутера…
— Спасибо, Бенсон. Привыкаете к новой службе?
— Так точно, милорд.
— Она, думается, несколько приятнее, чем работа в клубе?
— Много приятнее, но…
— Но не так прибыльна, как вы думали? Что делать! Дядя оставил мне гораздо меньше, чем я ожидал.
— Это не удивляет меня, милорд. Покойного лорда Лоубриджа я частенько видел в нашем клубе. Он прямо сорил деньгами. За одну ночь он проиграл двадцать тысяч фунтов! Это был очень приятный джентльмен…
— А вы знали и моего кузена?
— Так точно, милорд. Мне не хотелось бы наводить вас на тревожные размышления, но в вашей семье творится что-то неладное. Достопочтенный Джон скончался от разрыва сердца, а ведь раньше никто не заикался о его болезни. Так же умер и ваш дядюшка, которого все считали необычайно крепким и долговечным человеком. И это несмотря на то, что оба находились под наблюдением такого опытного врача, как доктор Лэффин…
— Лэффина вы тоже встречали?
— Да. Он был членом нашего клуба.
В это время в передней раздался звонок, и Бенсон вышел. В комнату вбежала Бетти.
— Почему вы так серьезны, Клайв? Уж не случилось ли чего?
— Нет. Я беседовал с Бенсоном…
— С Бенсоном, вашим лакеем?
— Да, он знал моего дядю и кузена, знал их по клубу, в котором дядя просадил все свое состояние. Возможно, что и доктор оставил там немало денег…
Бетти села за стол.
— Доктор Лэффин всегда был очень беден, — сказала она, — хотя у него есть очень дорогие вещи. Однажды я вошла в комнату, не постучавшись, и увидела у него в руках чудесный золотой обруч с крупными бриллиантами. Он очень рассердился на меня и объяснил, что это всего лишь копия диадемы Изиды, не имеющая никакой цены. Но я уверена, что он солгал, и что бриллианты были настоящими…
Клайв закусил губу.
— Когда вы видели эту вещь?
— Примерно с год назад, сейчас же после одного очень странного происшествия в Дартмуре. Вы помните мой рассказ о двух монахах?
Клайв молча кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
— Этот человек навсегда останется для меня загадкой, — сказал он. — Но я не могу не чувствовать к нему некоторой признательности. Он не взял ни пенса за свои труды по опеке надо мной…

Когда через два часа Бетти подъезжала к зданию театра, оно было почти затемнено. Ван-Кампе, антрепренер, был склонен к экономии. Впрочем, на сей раз он имел для этого все основания. Заглянув через щелку в зрительный зал, Бетти обнаружила там всего человек семь, да и те, по-видимому, принадлежали к числу бесплатных. К девушке подошел помощник режиссера.
— Нечего сказать, аншлаг! — проговорил он.
— Да, не слишком утешительное зрелище.
— Этого следовало ожидать! Тоже мне музыкальная комедия, в которой нет ни намека на музыку, ни одной остроумной реплики! Видели вы объявление у кассы?
Бетти кивнула.
«Девушка из Фецца» шла две недели. А до этого семь недель были репетиции, и в итоге дирекция объявила, что через две недели все получат расчет, так как пьеса снимается с репертуара.
— Это касается и меня, мистер Тиллет? — спросила Бетти.
— Боюсь, что так, — ответил тот. — Директор крепко ругался, читая сегодняшние рецензии, в которых есть несколько нелестных замечаний и о вас. К тому же, вы знаете, что Ла Флоретт вас, мягко сказать, не любит…
Бетти хорошо знала это. Ла Флоретт, французская танцовщица, все время сидела рядом с Ван-Кампе на репетициях и неустанно трещала о том, насколько лучше все это делается во Франции. А Ван-Кампе был ее рабом…
В это мгновение открылась боковая дверь, и вошла осыпанная бриллиантами француженка.
— А, Карен! Я как раз хотела с вами поговорить. Вы отвратительная актриса, и голос ваш прямо ужасен, но у вас есть нечто, что вызывает мое восхищение. Это ваши волосы. Я обещала Шарлю, что узнаю ваш секрет. Вы надеюсь, не откажете?..
— Но здесь нет никакого секрета. Мои волосы сделала такими природа.
Ла Флоретт пожала плечами и высокомерно отрезала:
— Несомненная ложь! Так, кажется, говорится на вашем примитивном языке?
Бетти рассердилась.
— Как раз все то, что вы говорите, сплошная ложь! На самом деле вы уроженка Лондона. Кстати, я недурно владею французским и утверждаю, что вы говорите по-французски не лучше, чем я по-китайски.
— Вот как, вот как!
Ла Флоретт задыхалась от бешенства.
— Я покажу вам, как оскорблять актрис моего уровня! Вы — ничтожная хористка. Вы будете выброшены из театра сию же минуту!
Тут появился Ван-Кампе, кругленький, очень беспокойный человечек, который еще на ходу поцеловал руку Ла Флоретт.
— Гоните вон эту Карен! — прошипел он помощнику режиссера. — Выдать ей жалованье и вышвырнуть на улицу!..
Бетти прошла в свою уборную разгоряченная, но довольная. Она давно уже собиралась сказать Ла Флоретт то, что думала о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46