а) правительство выступает с политической инициативой о реформах, б) король изучает программу и, обсудив ее с королевским советом, передает "национальному движению", а уж потом проект реформ переходит в г) кортесы, которые - в случае своего согласия - разрешают общенациональный референдум. Разве это не конституционный курс? Однако, если учесть, что бункер не намерен так легко сдать позиции, если учесть, что пребывание в кортесах и королевском совете дает баснословные барыши фашистам, если учесть, что все они против демократии, если учесть, наконец, что по тому же основному закону армия имеет право взять инициативу "политических действий в свои руки в момент хаоса", то - понятное дело - фашистам выгодна нестабильность - тем более, что не народу вменено в право определять, что такое нестабильность, а власть предержащим - королевскому совету в первую очередь. Выход из "нестабильности" - смена кабинета, который бы отличался от нынешнего либо полной "франкистской традиционностью", либо отчетливой устремленностью к демократии - не словесной, а действительной.
Такова лишь одна из возможных структур развития, если исходить из нынешней объективной реальности. Время покажет, как будут разворачиваться события, однако следует заметить, что время ныне изменилось за Пиренеями - оно стало стремительным.
Поэтому следует проанализировать вероятия.
Нынешнее правительство зажато между "бункером" и демократической оппозицией, а в довершение ко всему находится под прессом франкистской "конституции". Бункер против каких бы то было реформ. Чтобы провести реформы легальным путем, нужна поддержка самого же бункера - и в королевском совете и в кортесах Франко.
Если же предположить столкновение между правительством и бункером, то возможны следующие препозиции:
а) король, распустив кортесы, становится - формально - единственным "носителем суверенитета". (Поскольку нынешний кабинет суть оплот монархии, то, возможно повторение "столыпинского варианта", то есть разгон депутатов, мешающих правительству.)
- На это вряд ли пойдут, - сказал мой приятель-журналист, цепко оглядев соседние столики, - нет ли топтунов. - Это может "раскачать шлюпку". Западная Европа, а точнее говоря, биржи Лондона и Рима, смогут торпедировать наше вхождение в "общий рынок", начав кампанию: "Мадрид не умеет справиться с ультра законным путем, значит, их режим ненадежен, стоит подождать, когда придет новый".
б) Кортесы становятся центром власти, "испанская жиронда" вводит чрезвычайное положение и обращается к армии, как к "становому хребту нации", списки коммунистов, либеральных священников, социал-демократов заготовлены уже давно - в стране начинается резня: танки, как в Чили, стоят на улицах.
Что же из себя представляет четвертьмиллионная испанская армия? Ее элитой является генеральный штаб. Два года назад либеральный генерал Диас Аллегрия, начальник генштаба и военный исследователь, был уволен в отставку, когда находился в самолете, следовавшим рейсом из Бухареста в Мадрид; ультра не простили "вольнодумцу" визита в социалистическую страну - несмотря на то, что это был санкционированный визит. Ныне генштабом управляет вполне "благонамеренный генерал", человек бункера.
Исследуя генеральный штаб, известный испанский историк Хулио Бускет вывел ряд любопытных закономерностей. Первое - большинство генштабистов являются уроженцами Мадрида, то есть им сугубо "неприятны" всякого рода баскские, каталонские, галисийские и прочие вольнодумцы, а поскольку генштабисты, как правило, являются потомственными военными - мнение командования не обсуждают, ему подчиняются. Последний опрос показал, что профессия кадрового военного в Испании стоит на пятом месте. Невероятно высокое место! Объяснять это лишь тем, что сие связано с технизацией армии, - не серьезно. Армия всегда была оплотом франкизма, которому была нужна сила, чтобы в л а с т в о в а т ь.
Осенью 1975 года в Испании были арестованы несколько офицеров - участников подпольного "демократического союза офицеров". Кто они? Откуда? Это сохраняется в тайне. Известно лишь, что демократические офицеры выступают как противники "политизации армии" - в том смысле, чтобы не позволить войскам выступить против народа. Но если в Португалии армия заявила себя, как общенациональная сила после многих лет колониальных войн, когда стали явнымипротиворечия между армией и народом, то в Испании такого рода ситуации нет: видимо, учитывая португальский опыт, Франко приказал своим войскам уйти из последней колонии, из богатейшей Испанской Сахары, только бы не ввергнуть страну в конфликт. Еще одно любопытное соображение: третья часть испанских вооруженных сил составлена из летчиков, танкистов и артиллеристов. Люди, связанные с техникой, они прошли американскую школу. Тенденции "зеленых беретов" - очевидны. (Ведущим, кстати говоря, членом королевского совета от армии является главком авиации Анхел Ларсабал, "герой Голубой дивизии", воевавший против нас под. Ленинградом и Волховом. Симптоматично, нет? Был, естественно, бит. Обозлен и, соответственно, обижен.)
...Прошло всего три недели со времени прилета в Мадрид, а как многое изменилось! То, о чем раньше шептались, сейчас начали говорить открыто - для всего мира.
Филипе Гонсалес, генеральный секретарь Социалистической рабочей партии Испании (ПСОЭ) впервые дал интервью. Он отвечал на вопросы резко и точно.
В о п р о с: Министр Фрага надеется, что вскоре социалистические партии будут узаконены. Как бы ваша партия изменила конституцию, став легальной?
Ф. Г о н с а л е с:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47