УПАСТЬ ЗАМЕРТВО


Всем известно, что после посадки космического корабля на девственной
планете проходит не менее недели, прежде чем первый представитель местной
фауны решится покинуть свое убежище и выползет осмотреться. Но на этот
раз...
Не успели мы открыть люк и спустить трап, как стадо куставров тут же
сгрудилось вокруг корабля. Они стояли, плотно прижавшись один к другому, и
выглядели неправдоподобно. Казалось, они покинули рисунки карикатуриста,
допившегося до белой горячки, и, как часть его бреда, явились нам.
Размерами они превосходили коров, но явно проигрывали последним в
грациозности. Глядя на куставров можно было предположить, что форма их тел
возникла в результате постоянных столкновений с каменной стеной.
Разноцветные пятна - фиолетовые, розовые, изумрудные и даже оранжевые
- покрывали бугристые синие шкуры этих блаженных созданий. Оригинальная
расцветка, которую не имеет ни одно уважающее себя существо. Суммарно
пятна складывались в подобие шахматной доски, сшитой из лоскутов,
хранившихся в сундуке старой сумасшедшей леди.
Если начистоту, не это было самым жутким...
Из их голов, туловищ и всех остальных частей тел тянулись вверх
многочисленные побеги, создавая впечатление, что существа прячутся в
зарослях молодого кустарника, вернее, неумехи пытаются прятаться.
Довершали эту картину, делая ее совершенно безумной, фрукты и овощи - или
то, что могло напоминать фрукты и овощи, - росшие на побегах.
Мы спустились по трапу на зеленую лужайку перед кораблем. Несколько
минут прошли в молчании: мы разглядывали куставров, они - нас, пока одно
из существ не двинулось в нашу сторону. Оно остановилось в двух-трех
метрах, подняло печальные глаза и упало замертво к нашим ногам.
Тут же стадо развернулось, и куставры неуклюже топоча поползли прочь,
как будто выполнили возложенную на них миссию, удовлетворили собственное
любопытство и отправились по домам.
Джулиан Оливер, ботаник, поднял трясущуюся руку и смахнул с лысины
капельки пота.
- Очередная эточтовина... - простонал он. - Ну почему, объясните мне,
нам никогда не везет? Почему мы не можем высадиться на планете, где все
ясно и просто?
- Потому что они существуют в мечтах, - ответил я. - Вспомни
кустарник с Гэмал-5, который в первую половину жизни неотличим от спелого
земного помидора, а во второй перерождается в ядовитый плющ, опасный для
человека по категории А.
- Я помню, - печально отозвался Оливер.
Макс Вебер, биолог, осторожно приблизился к упавшему куставру и
легонько пнул тушу ногой.
- Все дело в том, - неторопливо начал он, - что гэмалианский помидор
- подопечный Джулиана. А эти существа... Как вы их обозвали? Да, куставры.
Так вот, они всем стадом взгромоздятся на мою тонкую шею.
- Так уж и на твою! - запротестовал Оливер. - Что, к примеру, ты
можешь сообщить нам о кустарнике на теле существа? Ничего конкретного. Вот
и получается, что мне с куставрами придется повозиться не меньше твоего.
Я быстро подошел к ним, чтобы прервать спор. Вебер и Оливер не
прекращают его уже в течение двенадцати лет, именно столько, сколько я их
знаю. Ни две дюжины планет, на которых мы работали, ни сотни парсеков не
смогли изменить их взаимоотношений. Я отлично знал, что остановить спор
невозможно, но в данной ситуации имело смысл отложить его на некоторое
время.
- Прекратите, - вмешался я. - Через пару часов наступит ночь. Надо
решить вопрос с лагерем.
- Но куставр... - начал было Вебер. - Мы не можем оставить его
лежать...
- Почему бы нет? На планете их многие миллионы. А этот пусть лежит.
- Но ведь существо упало замертво! Ты же сам видел!
- Да, видел, но именно этот куставр был старым и больным.
- Нет. Существо находилось в расцвете сил.
- Давай перенесем беседу о физическом состоянии куставра на вечер, -
подключился к разговору Альфред Кемпер, бактериолог. - Я заинтригован не
меньше твоего, но Боб прав: надо решить вопрос с лагерем.
- И везде, - добавил я, сурово поглядывая на своих товарищей, - каким
бы безопасным и благополучным ни выглядел этот мир, мы обязаны строго
соблюдать все пункты инструкции: ничего не рвать и не есть. Пить только ту
воду, которую мы привезли с собой. И не совершать ночных прогулок в
одиночку. Ни малейшего проявления беспечности!
- Но ведь на планете ничего нет, лишь бесчисленные стада куставров.
Нет ни деревьев, ни холмов, ни... одним словом, ничего. Это не планета, а
бескрайнее пастбище, - Вебер никак не мог утихомириться, а ведь он знает
все правила и инструкции не хуже меня. Просто не в его характере сразу же
соглашаться.
- Так что будем делать, парни? - спросил я. - Устанавливаем палатки?
Или еще одна ночь на борту корабля?
Мой вопрос, как я и предполагал, попал точно в цель, и еще до захода
солнца небольшой палаточный городок вырос невдалеке от корабля. Карл
Парсонс, эколог, а по совместительству повар, установил разборную походную
печь и, не успели мы вбить последний колышек, он громогласно провозгласил:
"Ужин!". Все бросились к столу, а я поплелся к своей палатке. Как обычно,
ребята дружно засмеялись, после чего набросились на еду.
Три раза на дню, иногда и чаще, я обмениваюсь с друзьями
"своеобразными комплиментами". Никаких обид и недомолвок не возникает -
они постоянно прохаживаются по поводу моей диеты, ну и я в долгу не
остаюсь. Мне кажется, что прием пищи превратился в своеобразный ритуал -
обмениваясь шутками и остротами, мы тем самым ликвидируем стрессовые
ситуации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13