Я буду там в восемь вечера.
— Могу я привести подругу?
— Я бы предпочел, чтобы вы пришли один.
— Она работает в «Брэкстоне» и в курсе проводимого мною расследования.
— Я плачу только вам. И говорить буду только с вами.
— Вы на этом настаиваете?
— Таковы мои условия.
— Хорошо, мистер Мандака. — Я стрельнул взглядом в Хильду. — Я приду один.
— В восемь часов, мистер Роджас, — повторил он и исчез.
— Дункан! — Хильда хмурилась. — По-моему, у нас был уговор.
— А что я мог поделать? Ты его слышала.
— Ты не очень и настаивал.
— Я боялся, что он вообще откажется встречаться со мной.
— Я тебе это припомню, если ты не найдешь бивни за три дня.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — вздохнул я.
— Я также жду от тебя полного отчета, когда вечером вернусь из театра.
— Вечером? — вскинулся я. — А может, завтра утром?
— Я сказала, вечером. — И ее голограмма растаяла в воздухе.
Я прибыл на десять минут раньше, опасаясь, что Мандака уйдет, если я задержусь хоть на минуту. Адрес, который я нашел в справочнике, привел меня в район, где жили самые богатые, но, сойдя с движущейся дорожки, я оказался перед большим административным зданием, стеклянные стены которого отражали лучи заходящего солнца.
Я направился к элегантно одетому швейцару и сказал, что ищу «Древние времена». Он улыбнулся и подвел меня к маленькой двери слева от парадного входа, подождал, пока я дам ему на чай, после чего нажал какие-то кнопки на приборчике, что заменял ему часы. Дверь ушла в сторону. Я встал на воздушную подушку и за несколько мгновений опустился на пятьдесят футов, где меня приветствовал старший официант. Полюбопытствовав, как меня зовут, он сообщил, что столик на мое имя заказан, и уже хотел отвести меня туда, но тут я застыл как вкопанный.
У меня создалось ощущение, что я действительно попал в древние времена. Вместо стен ресторана я видел бесконечные ухоженные поля, раскинувшиеся по берегам огромной реки. Надо мной возвышался каменный сфинкс, вдали я видел рабов, подтаскивающих каменные блоки к наполовину построенной пирамиде.
— Вы у нас впервые? — вежливо осведомился официант, дождавшись, когда я перестану озираться по сторонам.
— Да.
— На этой неделе у нас панорамы Египта. Мы работаем в тесном контакте с историческими и археологическими обществами, поэтому в том, что мы показываем, нет ни малейшего вымысла.
— Вы сказали, на этой неделе? — переспросил я. Он кивнул.
— Тематика показа меняется каждые десять дней. Перед этим мы демонстрировали доисторическую жизнь позднего мелового периода. Через восемь дней в нашей программе открытие Американского запада.
— Потрясающе, — говорил я совершенно искренне, завороженный происходящим перед моими глазами действом. — Сколько топографических проекторов позволяют создать такой эффект?
— Более трехсот.
— И сколько исторических периодов вы показываете в течение года?
— В нашей библиотеке уже тридцать семь программ, и число их постоянно растет. А вообще мы надеемся охватить весь период пребывания человечества на Земле.
— Если и еда у вас так же хороша, я стану вашим постоянным клиентом.
— Мы гордимся нашим шеф-поваром, мистер Роджас, — ответил старший официант. — Если еда не отвечает самым высоким стандартам, в серьезном ресторанном бизнесе делать нечего. Разумеется, о нас знают на многих мирах, так что туристов и любителей новых ощущений у нас хватает, но основной наш контингент — постоянные посетители.
— Мистер Мандака — один из них?
— О да. Он обожает африканские панорамы. Мы наконец добрались до столика, где меня ждали меню в кожаном переплете, написанное каллиграфически выведенными синими светящимися буквами, и буклет с объяснениями всего того, что я видел вокруг. Печатные меню встречались очень редко, буклеты — еще реже. Я тут же раскрыл меню, чтобы понять, во что обойдется визуальное и гастрономическое великолепие. Цены отсутствовали. Сие означало, что великолепие стоило не дорого, а очень дорого.
Усевшись, я смог оглядеть и сам ресторан. Большой зал, в котором могли без труда разместиться триста человек. Бар вдоль одной из стен, где хватало места еще для сорока. В низкопробном заведении официантов обрядили бы в набедренные повязки древних египтян, но в «Древних временах» предпочтение отдавалось строгой одежде. Невозможно было определить, где кончалась реальность и начиналась голограмма. Похоже, здесь использовались компьютеры помощнее моего. Сидя за столиком, я буквально чувствовал обжигающие лучи яркого египетского солнца, вдыхал запахи сандалового дерева и благовоний, которые деревянные дау перевозили по Нилу.
Когда пирамиды и сфинкса сменила панорама строительства храма в Карнаке, за мой столик неожиданно сел крупный мужчина в деловом сером костюме — Букоба Мандака. Я даже не заметил, как он подошел.
— Добрый вечер, мистер Роджас.
— Добрый вечер, — ответил я.
— Вы выяснили что-нибудь новенькое после нашего последнего разговора? Я покачал головой.
— Компьютером я могу пользоваться лишь после работы, мистер Мандака.
— Так что побудило вас потребовать нашей встречи? — Он пристально смотрел на меня, и только сейчас я понял, что он еще шире в плечах и более мощный, чем показалось мне после беседы в моем кабинете.
— У меня есть несколько вопросов.
— Так задавайте их. Я должен заполучить бивни Слона Килиманджаро и готов предоставить вам всю информацию, которая поможет в розысках.
— Мой первый вопрос: зачем вам нужны бивни? Вы выразили готовность заплатить за них гораздо больше их рыночной стоимости.
Он помолчал, словно обдумывая свои слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93