она как будто собиралась добавить еще что-то, но больше не
произнесла ни слова.
- Но ты-то в порядке?
- У меня такое чувство, будто вокруг не стало воздуха. Я прямо не могу
дышать.
Эта внезапная откровенность, эта кажущаяся потеря Марой самоконтроля -
все это пугало. Джайна попыталась найти какие-то слова, но быстро осознала
смехотворность, тщетность своих усилий. Она просто ни с чем подобным раньше не
сталкивалась.
Правда, она потеряла Энакина и Джесина, но это было не то же самое. С
одной стороны, то были ее братья, а не сын; с другой - она потеряла их навеки.
Джайна отбросила от себя эти мысли.
- Ты можешь уехать вместе с ним, - сказала она.
- Только не считай, что я об этом не думала. Что я не буду об этом думать
до самого отлета твоих родителей. И даже после того. - Мара с усилием
сглотнула. - Но моя работа здесь, моя экспедиция на Корускант - важнее, чем
мои чувства. Если я не буду делать то, что должна делать, йуужань-вонги
приблизятся еще на несколько шагов к тотальной победе. Когда-нибудь потом это
станет важно, и для нас это может иметь разницу. Разница будет в том, будет ли
у Бена галактика, в которой он сможет вырасти... или не будет. Если я сделаю
то, что мне хочется, если я помчусь следом за твоим отцом, Бен может умереть.
Или же он вырастет рабом йуужань-вонгов. Я не могу этого позволить.
Глаза Мары были закрыты, но она держала себя под контролем - по крайней
мере, свое тело. Но обуздать ее страдание не могло ничто.
Джайна чувствовала его в Силе как поток боли, который мчался от Мары, как
вода через снесенную плотину. Поток захлестнул Джайну, и она погрузилась в
него...
... годы одиночества... космический холод в сердце... Рука Императора...
отомсти за его смерть... потом Люк... вот во что превратилась месть... Бен
такой маленький... такой маленький... неужели я тоже была такой маленькой...
увижу ли я его снова... достойна ли я быть его матерью...
Джайна покачнулась, как от удара в солнечное сплетение, и попятилась к
двери. Мара, казалось, даже не услышала - она сидела с закрытыми глазами,
погруженная в свои мысли.
Джайна боролась с побуждением подойти к наставнице, обнять ее, утешить.
Рано или поздно смерть заявит на нее, Джайну, свои права, как уже заявила на
ее братьев. Будет лучше, если Мара улетит, приведя свои чувства в больший
порядок. Уйдя, дав Маре возможность сосредоточиться на семье, Джайна помогла
бы ей. Она шагнула к двери и вышла в коридор.
Дверь закрылась, но поток мыслей и эмоций Мары не исчез. Джайна пошла
прочь, восстанавливая дыхание, но боль Мары по-прежнему пронизывала ее,
смешиваясь с ее собственной болью от потери братьев, и ее сердце сжималось при
мысли, что эта боль всегда будет с ней.
С каждым шагом Джайна чувствовала, что излучаемое Марой страдание
ослабевает. Дойдя до конца коридора, где он пересекался с главным холлом,
который вел в административный сектор, Джайна вновь стала сама собой... однако
ее мысли и чувства вертелись, как тучи жуков-пираний на Явине-4.
Мысли Джайны все еще были в беспорядке, когда через несколько минут она
принялось за предстартовую проверку своего "иксокрыла".
Повсюду вокруг нее в ангаре для спецопераций раздавался рев, грохот и
визг моторов истребителей и более крупных кораблей; шум и вибрация пробивались
сквозь изоляцию кабины "иксокрыла" и через комбинезон. Обычно для Джайны эти
ощущения были родными, знакомыми, даже успокаивающими, как будто этот шум и
эта вибрация объединяли всех в единый разум с единой целью. Однако сейчас все
это мешало ей, отвлекало. Она не могла сосредоточиться.
Справа стоял готовый к старту "Тысячелетний Сокол", Джайна разглядела в
его кабине своих мать и отца. Лея встретилась с ней глазами, улыбнулась и
помахала рукой. Джайна рассеянно махнула в ответ и выдавила из себя улыбку.
Истребители эскадрильи Джайны были расположены вокруг нее, машины Кипа и
Джага стояли бок о бок с ее "иксокрылом". Джайна видела, как Кип проводит
предстартовую проверку, поглядывая то на тот, то на другой прибор. Джаг уже
все сделал и откинулся на своем пилотском сиденье в расслабленной позе; на
голове у него был безликий шлем пилота ДИ-истребителя.
Некоторые из этих людей любили ее. Остальные, как минимум, уважали. Они
будут страдать, когда она присоединится к своим мертвым братьям, но у Джайны
было от этого средство; она все больше и больше увеличивала расстояние между
собой и всеми прочими, чтобы они не так терзались, когда потеряют ее.
Можно было пойти еще дальше. Некоторое время назад Кип предложил ей стать
его ученицей. Если она согласится - возможно, Мара будет немного уязвлена, но
тогда Мара уйдет из ее жизни и, может статься, не будет так сильно страдать,
когда Джайна умрет. И, если она станет ученицей Кипа, можно будет настоять,
чтобы он выдерживал дистанцию, соответствующую отношениям между мастером и
ученицей, и перестал проявлять к ней личный интерес.
Оставался Джаг. Джайна не знала, что бы он мог для нее значить, если бы
все сложилось по-другому. Она подозревала, что именно из-за этого он вступил в
ее эскадрилью. Но Джаг был слишком дисциплинирован, слишком приучен к потерям,
чтобы смерть Джайны чересчур сказалась на нем. С ним все будет в порядке.
Джайна откинулась на сиденье, малость успокоившись. У нее был план
относительно всех тех, с кем она общалась. Когда карты лягут против нее, все
эти люди переживут утрату чуть легче, не так остро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92