Вместо того, чтобы вернуться к себе в комнату, я пошла прогуляться в сад и увидела то, что лучше было бы мне не видеть,
Я закурил и попытался обдумать все спокойно. Вчера вечером Леля была с ветеринаром, сегодня она с Барменом, а мы с Андоновым сторожим пустое место. Все правила игры здесь нарушены, причем, мягко говоря, со стороны Лели нечестно так поступать. Фпфи присела со мной рядом и попросила сигарету. Явно было, что она не курильщица, хотя всячески пыталась доказать обратное. Мне стало ее жалко. В конце концов этот подлец не имел права давать ей отставку подобным образом после того, как ухаживал за ней так открыто и преданно!
— Ничего, Фифи, — попытался я ее утешить. — Он не виноват. Леля сама ему навязалась, и он не мог ей отказать в поездке. К обеду они вернутся.
— Пусть возвращаются, когда хотят! Я не хочу больше с ним встречаться! И вообще, думаю, нора мне укладывать чемоданы. Это пытка, а не отдых!
Голос ее задрожал, глаза наполнились слезами. Она снова вернется в свой провинциальный театр, где возможности вступления в брак полностью исчерпаны. Там все настолько хорошо знают друг друга, что взаимный интерес сведен к нулю. От ее маленькой, обставленной с радостным воодушевлением квартирки веет безнадежностью. Все с ней милы, все внимательны, но равнодушны. Никогда ни в ком не возбуждала она острой заинтересованности. Мечтала стать актрисой, но стала суфлершей. Классический „маленький человек". Иногда, но очень редко, участвует в какой-нибудь массовке. Соседка, с которой они случайно, встречаются в магазине, спрашивает:
„Мне показалось, что я видела тебя на сцене. Это действительно была ты?"
Фифи краснеет от неловкости.
„Да, иногда я принимаю участие в массовых сценах. Когда есть настроение".
„Вы — счастливчики, — вздыхает соседка. — Я так хотела, чтобы моя дочь поступила в Театральный институт, но она увлеклась химией".
„И хорошо сделала", — думает Фифи, но вслух не говорит этого. В искусстве, если не играешь первую скрипку, дело твое пропащее!
После долгого молчания я предложил:
— Если хотите, вернемся обратно в дом отдыха.
— Ни в коем случае! — Она бросила сигарету и встала. — Ты, если хочешь, возвращайся, не мне сейчас не хочется бить там.
Мы уже перешли на „ты". Я понимал, почему ей не хочется возвращаться. Ей кажется, что всем известно об измене ее друга, хотя, вполне вероятно, измена эта — всего лишь плод ее воображения.
— Хорошо! — Я тоже встал. — Тогда пошли дальше! Мне приходилось собирать шампиньоны и осенью.
Шампиньонов мы не нашли, но, как мне показалось, прогулка положительно отразилась на настроении Фифи. Мы шли более полутора часов. Ровно в полдень пересекли пустынную площадь и центре села. Корчма была закрыта. Людей не было видно, все занимались своими делами. Похороны поварихи должны были состояться на следующий день. На воротах домов уже висели некрологи. Я остановился перед одним и прочел. Имя, фамилия, год рождения, год смерти. „Внезапно ушла от нас" — стандартная фраза. „Была трудолюбивой. Односельчане относились к ней с уважением. Память о ней сохранится в наших сердцах. Родные и близкие".
Кто ее близкие?
Дочь, ее бывший муж, зять и внуки, если таковые имеются. Но имей не было.
И все же — что это было: убийство или самоубийство? Андонов не захотел мне сказать. А может, милиции еще неизвестно. Пока я читал некролог, Фифи молча стояла рядом со мной. Когда мы двинулись дальше, ока спросила:
— Этого подлеца еще не поймали?
— Ты думаешь, что она убита?
— Все так думают.
— Однако нет доказательств.
— Доказательства найдутся, — произнесла жестко Фи» фи. — Было б кому их искать.
— Если они действительно существуют, Фифи. В таком случае рано или поздно правда восторжествует.
— Эти глупости мне известны, — с прежним ожесточением продолжала Фифи, — будто не остается нераскрытых преступлений. Факты опровергают это утверждение. Во-первых, многие преступления неизвестны, а многие из известных забываются. Во-вторых, нет ясной формулировки, что является преступлением, а что нет.
— Преступление — это нарушение, закона.
— А если это нарушение совершается во имя истины?
— Посягательство па чужую жизнь?!
— Является ли преступником исполнитель смертного приговора?
— Это другой вопрос, Фифи. Данный человек совершает акт справедливости, акт возмездия.
— Ты, Иван, юрист, так ведь?
— Готовлюсь к этой профессии.
— Я тебе не завидую. Это благородная, но грязная работа.
Потерпи, дружок! Еще денек и станет ясно, кто сват, а кто кум.
Мы с Апдоповым сидели на скамейке в саду и курили. В столовой нам не удалось поговорить. Лели и Бар-мена не было, и я из деликатности сел за стол к Фифи, Пока мы ели, ока оживленно болтала и нарочито громко смеялась. Остальные молчали и смотрели на нас с укором. Когда мы покончили с обедом, я галантно поклонился:
— Благодарю за прекрасную утреннюю прогулку! Желаю приятного отдыха!
Я хотел от нее отделаться, чтобы поговорить с капитаном. Он, как всегда, ел медленно, рассеянно, с отсутствующим выражением на лице. Пообедав, любезно отклонил предложение доктора Эйве сыграть „одну-един-ственную партию в шахматы".
— Польщен вашим вниманием, Доктор, но у меня болит голова, и мне сейчас необходима прогулка на свежем воздухе. Давайте отложим шахматы на вечер!
Его глаза на какую-то долю секунды встретились с дойми, что означало: „Надо поговорить". Когда мы затем „случайно" встретились на аллее и сели на скамейку, моим первым вопросом было:
- Вам известно, что вчера вечером Леля была с ветеринаром?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49