И что они допоздна пили?
— То есть они были в гостях у корчмаря.
— Тогда зачем вы ее ищете в комнате? Почему беспокоитесь, что ее пет в доме отдыха?
— Потому что в два часа она была у себя в комнате. - Вы хотите сказать, что я не видел ее? Что спал,когда она вернулась?
— Нет, тогда ты не спал. Но спал позже — без четверти три.
— Но, капитан . . . Если Леля была в селе, как она вернулась, чтобы затем снова выйти? Не разыгрывайте меня!
Андонов улыбнулся и пояснил:
— Она вернулась через кухню. Думаешь, я что делал, пока ты стоял возле кипариса? Наблюдал за входом в кухню.
— Но он же всегда заперт!
— Заперт для тех, у кого нет ключа, ефрейтор! Ты разве не заметил, что здесь почти у каждого есть ключи? Но не это сейчас главное. Нужно распланировать сегодняшний вечер.
Тут я уже не выдержал и вскипел:
— Какое еще планирование и ночное бдение без толку? Мы тут подозреваем один другого, а преступник живет себе припеваючи. Если, конечно, он вообще существует. Извините, товарищ Марчев, но мне кажется, что мы играем в какие-то бессмысленные прятки. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что если имело место преступление, его совершил кто-то, не имеющий ничего общего ни с домом отдыха, ни с отдыхающими. Что из того, что Леля вернулась в два, а бег четверти три вышла? Если хотите знать, я даже не совсем убежден, что позапрошлой ночью кому-то понадобилось ее душить. Если надо что-то делать, то давайте делать, поставьте передо мной серьезную задачу вместо того, чтобы заставлять меня сторожить пустую комнату некоей особи, которая в это время пьет с неким типом!
Капитан строго взглянул на меня:
— Откуда тебе известны эти подробности? От Фифи?
— Кроме них, мне известно еще кое-что. Что Леля и Бармен сейчас где-то вместе.
Капитан усмехнулся.
— Тебе известно и это? Я кивнул.
— А ведь ты, Иван, ревнуешь!
— Ревную? Глупости! Зачем мне ревновать, когда между нами ничего не было и не будет? Если хотите знать, я даже сомневаюсь, можно ли до конца доверять Леле, Ее поведение заставляет меня подозревать, что тут дело не чисто.
— Вот как? — Капитан пристально посмотрел на меня. — Что ты имеешь в виду?
Я не мог ясно ответить на этот вопрос, настолько все было туманно, сложно, запутанно, а потому выпалил;
— Все! Все ее поведение. Он назидательно произнес:
— Если тебе не понятно чье-то поведение, это еще не значит, что его следует подозревать. Не мелочись и не суетись! Поспешность — самый опасный враг в нашем деле!
— Но до каких пор мы будем попусту терять время?. Мне уже невмоготу!
В ответ последовал совет за пастись терпением, что-де завтра станет ясно, кто сват, а кто кум, то есть кто есть кто.
— И вы узнаете, кто преступник? Еще завтра?
— Может быть, — неопределенно кивнул капитан. — Если все пойдет нормально и мои помощники, включительно и ты, ефрейтор, не будут поддаваться провокации ям и принимать поспешных решений.
— Значит, и Леля ...
— Что Леля?
— Ну, ваш, то есть наш помощник...
— Я не знаю, помощник или нет, но она тоже участвует в игре, как и еще кое-кто из отдыхающих ... вольно или невольно ...
Тут я вспомнил, что завтра будут хоронить повариху, и спросил:
— Как вы думаете, прояснится завтра ситуация?
— Может, прояснится, а может и нет. Зависит от подготовки сценария.
— Сценария? Я не понимаю, капитан .
— Терпение, Ваньо, терпение! Я тоже многого не понимаю. Если бы понимал, не обращался бы к тебе за помощью. Сейчас я хочу от тебя лишь одного: чтобы ты не отдыхал после обеда — и без того проспал до десяти утра, а прогулялся бы в буковый лес, где есть такой маленький памятник, точнее — каменный крест. Сделаешь это, хорошо?
— Прогуляться дотуда? Только и всего?
— Этого вполне достаточно.
— Вы меня устраняете, чтобы я не мешал? Как вчера?
— Ничего подобного! Меня интересует, там ли эта собака, а также не выберут ли этот маршрут для послеобеденной прогулки некоторые из наших друзей или врагов. Смотри и слушай! И пожалуйста, будь осторожен!
Я подумал, что он шутит, но нет — глаза его смотрели на меня абсолютно серьезно.
— И не проси у меня оружия! Оно тебе не полагается. В данном случае оно не поможет, а наоборот — навредит. Выполняй задание!
Встав со скамейки, он положил руки мне па плечи.
— А что потом? Какие задачи на вечер?
— Увидимся у камина. Я обещал твоему доктору Эй-ве сыграть с ним.
До леса я не дошел.
Дело в том, что я был заядлым грибником. Этой слабостью я обязан своей милой бабуле. Помнится, после каждого дождя она будила меня еще до восхода солнца коротким возгласом:
— Пора!
Я вскакивал с постели и быстро одевался под ее строгим и нетерпеливым взглядом. Она бывала уже готова к штурму: одетая в брезентовую куртку, оставшуюся от покойного деда, в галошах и толстых шерстяных чулках, с двумя корзинками в руке. В одной лежали хлеб, брынза и фляжка с водой, в другой два ножа: один большой и несколько тяжеловатый для работы, которая нам предстояла, другой — маленький, кухонный. Я наскоро умывался холодной водой и молча отправлялся вслед за
бабулей. Мы выходили из села еще затемно. Бабуля шла быстро, опираясь на отполированную ладонями кизиловую палку, и все время подгоняла меня:
— Давай быстрей, а то хунвэйбины нас опередят! „Хунвэйбинами" мы называли грибников из города. С того времени, как горожане стали массово обзаводиться автомашинами, конкуренция стала поистине жестокой. Горожане приезжали на заре и, оставив машины у реки, устремлялись в лес, как саранча. Если их не опередить, не найдешь ни боровика, ни моховика, ни рыжика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49