Настолько, что по прямому распоряжению Левшина о характере происшествия было запрещено распространяться, дабы уменьшить утечку информации. Дальше началась бурная работа по поискам и изучению обрывков документации, а также опрос свидетелей. Такой подход позволил в недельный срок собрать довольно целостную, хоть и неприглядную картинку происшествия. Оказывается, Иван Васильевич смог синтезировать баллистит в незначительных количествах и, придя от него в восторг, решил изготовить некоторый запас для более обширных испытаний. Поэтому в химической лаборатории хранилось не только свыше двадцати килограмм этого замечательного пороха, но и не меньше десяти килограмм нитроглицерина. У Саши волосы на попе зашевелились от мысли, что он работал в помещении, где просто так, в стеклянных банках, лежало десять килограмм этого чуда. Судя по всему, Илья, один из самых увлеченных учеников Авдеева, вновь не спал всю ночь, обдумывая что-то, а потому из-за рассеяности, вызванной усталостью, тупо задел чем-то емкость с нитроглицерином. «Это они еще очень скромно отделались» – подумал Александр, вспоминая истории о взрывах нитроглицериновых заводов в Австро-Венгерской империи. Так что, пользуясь впечатлением от происшествия, на территории учебной базы практически без недовольств и противодействия был введен весьма жесткий регламент лабораторных работ. Так, например, вводился своего рода режим работы лабораторий с ежедневно дежурящим администратором из числа сотрудников. Каждый день он должен быть новым, между дежурства не должно было меньше трех суток. Уставшего вида, болезненным или не выспавшимся сотрудникам вход в лаборатории был строго запрещен. Время непрерывной работы устанавливалось не больше четырех часов, после которой должен следовать обязательный отдых не менее часа. Вводилась форменная одежда. Так все сотрудники лаборатории получали халаты и шапочки из плотной хлопчатобумажной ткани, оные требовалось носить неукоснительно и со всем прилежанием. Иными словами, пойманный лаборант с расстегнутым халатом мог быть отстранен от работ на какое-то время, а то и окончательно. Для проведения опытов в обязательном порядке использовались плотные, облегающие перчатки из крепкой шелковой ткани, пропитанной каучуком – своего рода прототип резиновых перчаток. В дополнение хотелось еще очки сделать нормальные и маску класса респиратора, но пока это оказалось только перспективным оборудованием. Изменения коснулись и чисто бюрократических деталей. Если раньше рекомендовалось вести журнал опытов, то теперь это стало строгой обязанностью лаборантов. Мало того, каждый вечер журнал сдавался на ночное резервирование в архив, где копировался в дубликат. Там же располагалось его постоянное место хранения. Кстати, архив учебного комплекса именно с химической лаборатории и начался. Помимо этих вопросов общего характера, совместно с Авдеевым были составлены довольно подробные разделы регламента, касающиеся проведения опытов и прикладных эксплуатационных моментов. Например, хранить в лаборатории взрывчатые вещества массой более десяти грамм запрещалось. Александр решил раз и навсегда разделить опытное производство и лабораторию. Так как реактивов требовалось достаточно много, в том числе и взрывчатого характера, то для их постоянного складирования были заложены полуподвальные помещения, разнесенные по территории, с примитивной трубной вытяжкой. И так далее. В общем, разгулялся Александр на славу, так как ему очень не хотелось получать в будущем подобных «летунов».
Но все хорошо, что хорошо кончается. После похорон безвременно покинувшего грешную землю лаборанта Ильи и введения регламента лабораторных работ Иван Васильевич Авдеев вплотную занялся продумыванием более совершенного переоборудования своей новой рабочей резиденции, которую активно достраивали. Опыт, полученный за столь бурные месяцы, и целый ряд новых веществ, синтезированных по наброскам и намекам великого князя, заставили серьезно пересмотреть его взгляды на множество организационных и материально-технических моментов, также повлекли за собой новые расходы, в первую очередь на новое лабораторное оборудование из Франции и Германии. Да и не только. В общем, Авдеев не только нашел для себя массу занятий, но и весь свой кружок подключил, который, к слову, прирос после взрыва еще на пять человек. Уж больно подростков впечатлила мощь взрывчатки, которым разнесло сарай вдребезги. Впрочем, желающих было много больше – почти половина кадетов хотели заняться химией, но Иван Васильевич отказался принимать всех, мотивируя это тем, что просто не потянет такой коллектив на первых порах. Позже, когда эти лаборанты заматереют и им можно будет доверить неофитов, безусловно, возьмет, а пока придется подождать.
Александр же, тем временем, в тесном контакте с Ермоловым и Астафьевым занимался на полигоне изучением огромного спектра стрелкового оружия, которое было скуплено агентами Алексея Ираклиевича. Впрочем, полигон был готов еще 6 июля, но трагедия не позволила начать раньше 15 числа. Кадеты все свободное время наблюдали за этой стрельбой как за каким-то волшебством. Какой же мальчишка не любит оружие? А тут его было много, очень много. И все настоящее. Так что ребята косились «масляными» глазами на все это буйство оружейной мысли. По большому счету Левшин смог собрать в кратчайшие сроки более трехсот разнообразных винтовок, пистолетов и револьверов, произведенных по всей Европе и в США с 1820 по нынешний год. Само собой, включая как опытные образцы, так и мало популярные, но весьма интересные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88