Сэм не был фальшивкой, не был дешевкой. Он был человеком обстоятельным, требовательным к себе и другим. Он не хотел казаться тем, кем на самом деле не был. И пусть иногда Присси готова была назвать его засушенной конторской крысой, но ведь он прочно стоял на ногах, и она могла на него положиться. И в постели ему не было равных!
– Итак, – сказал Сэм, усаживаясь в свой «бумер» с таким видом, словно тот был его собственностью. Черт, да «БМВ» и был его собственностью. – Куда тут, в Саванне, едут те, кому нужна мамбо?
– Поезжай по Драйтон-стрит назад в город. Какая симпатичная машина. Иногда подумаешь, что быть президентом банка и в самом деле не так уж плохо, верно?
– Мой отец занимался банковским делом, и его отец тоже. По-моему, моей первой игрушкой был калькулятор.
– А ты когда-нибудь думал о том, чтобы заняться чем-то другим?
Сэм улыбнулся, и в уголках его губ появились морщинки, и руки его так уверенно и крепко держали руль… так же уверенно и крепко, как они держали ее. Этот мужчина был создан для секса.
– В клане Пейт такого не бывает. У всех одна стезя, других никто не ищет. Только моя сестра стала исключением. Два года назад она бросила работу в банке и сбежала в Нэшвилл, чтобы там стать джазовой певицей. Мои родители тяжело переживали это. – Сэм взглянул на Присси:
– Итак, красотка, куда теперь?
Вопрос повис в воздухе. Как-то вдруг оказалось, что он, этот вопрос, не имеет никакого отношения к поискам жрицы вуду. Сэм остановил машину на светофоре и прикоснулся к волосам Присси, по всему ее телу пробежала горячая дрожь.
– Я делаю все возможное, чтобы дать нам шанс. Сэм легонько поцеловал ее.
– Я знаю. Я тоже хочу, чтобы судьба дала нам шанс, и не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Будь осторожна.
– Поэтому ты сейчас здесь со мной?
– Да. Но у меня есть всего час. Час на ленч.
– Понимаю. – Загорелся зеленый, и Присси вытащила из сумочки записную книжку. – Здесь у меня нужный адрес. Лула-Джин, сиделка отца Шарлотты, который сломал ногу, по вечерам поет в джаз-клубе. Она опекает многих больных в Саванне и знает, к кому за чем можно обратиться. Время от времени в «Голубой ноте» я ей аккомпанирую голосом, так что мы подруги, и она указала мне нужного человека. Ее зовут Минерва.
– Ты поешь в джаз-клубе?
– Я аккомпанирую в джаз-клубе. Это разные вещи. Присси улыбалась, Сэм же был серьезен. Очень серьезен.
– И часто ты там поешь?
– Пару раз в месяц. – Присси указала в сторону Джулиан-стрит:
– Поверни направо. Мы едем в Хэмптон-Лиллибридж-Хаус. Назад, в шестидесятые. Знаешь, Минерва провела в этом доме сеанс очищения, чтобы избавиться от очень надоедливого призрака. Он работал мастером в доме, когда дом обрел другого хозяина, и его там убили. Вот он и решил не покидать дом. А Минерва работает там поваром, и даже когда дом перешел другому хозяину, она осталась работать на том же месте, сменив лишь работодателя. Вроде как стала гарантией хозяину дома, что рабочий больше не вернется. К тому же она отлично готовит.
Сэм припарковал машину возле белой пристани, по стилю больше напоминающей причалы в Новой Англии, чем типичные для Саванны пирсы из серого камня. Присси вышла из машины и следом за Сэмом прошла по выложенной камнем дорожке с растущими вдоль нее кустами с крохотными розовыми цветками в виде сердечек к заднему входу в здание.
– Погоди, – сказала Присси, взяв его под руку. – Откуда ты знаешь, что здесь находится Лиллибридж-Хаус?
– Я… я, должно быть, видел его в книжке или в каком-нибудь туристическом справочнике. Они тут повсюду.
– А откуда ты знаешь, что надо заходить к Минерве с торца?
– Ты же сказала, что она повар; а кухня располагается в задней части дома. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы до этого додуматься. – Голос его звучал, как всегда, уверенно, но взгляд был иным. Каким-то… растерянным. – Пойдем, – сказал он, – мне надо возвратиться в банк.
Но Присси заподозрила, что дело не только в том, что его обеденный перерыв неоправданно затянулся. Она постучала в застекленную дверь, выкрашенную в голубой цвет, в такой особенный оттенок голубого, который отгоняет злых духов. В этот же цвет по настоянию монахинь было выкрашено заднее крыльцо в монастыре. Как сказала сестра Армонд, будет лучше для всех, если потусторонний мир останется там, где ему и надлежит быть, – по ту сторону.
Седовласая женщина в белом фартуке вышла на крыльцо. Она посмотрела на прибывших сквозь застекленную дверь, улыбнулась, и ее морщинистое лицо озарилось радостью. Она распахнула перед гостями дверь.
– А вот и мисс Присси Сент-Джеймс пожаловала. Сколько лет, сколько зим!
– Вы… вы меня знаете?
– Полагаю, что да. – У Присси было такое чувство, что и она знает Минерву. Странно. Впрочем, все, что было связано с моргом, не укладывалось в привычные рамки.
– Не могли бы мы минутку поговорить? – обратился Сэм к Минерве. – Обещаю, не отвлекать вас от приготовления яблочного пирога, тесто для которого вы только что замесили.
– Откуда ты знаешь про яблочный пирог? – удивилась Присси, а Минерва при этом улыбалась так, словно все эти несуразности ее забавляли.
Сэм замер, в глазах его появилась тревога. Казалось, он близок к панике. Затем он кивнул на фартук:
– Он в муке. – Сэм указал на еле заметный след от муки, который Присси ни за что бы не разглядела. – И еще я чувствую запах яблок.
Присси потянула носом, но почувствовала лишь тонкий аромат азалии, растущей у двери. Сэм быстро чмокнул Присси в щеку.
– Ну, я вижу, ты в надежных руках и тебе ничего не угрожает, так что я за тебя больше не волнуюсь. И… доброго вам дня, миссис Дюпри, – сказал он, обращаясь к Минерве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88