Ты сделаешь то, что я сказал. Мы с твоей матерью не для того платили такие деньги за твое обучение в Университете Вандербилта, чтобы тебя затянула на дно какая-то потаскушка.
Дверь за отцом закрылась, и Сэм тяжело опустился в кресло.
– Дерьмо.
Глава 16
Шарлотта держала в зубах пакет с чипсами, еще один пакет с едой был у нее в левой руке, а правой она открыла застекленную дверь – на себя, потом вторую дверь – от себя и проникла в дом. Эти навыки были отработаны ею до автоматизма – еще бы, ведь она всю жизнь прожила в дешевом типовом домике, обшитом серой вагонкой. Экран телевизора не горит, на журнальном столике недоеденная жареная рыба.
– Эр-Эл!
Нет ответа.
– Папа! – Шарлотта похолодела от ужаса. Где он? Что случилось? Может, он впал в ступор из-за депрессии? – Папа! Эр-Эл! Ты где? Ответь мне немедленно, слышишь!
– Господи, неужели человек не может спокойно отлить в собственном доме? – Эр-Эл развернул кресло-каталку. У него удивленно расширились глаза. – Шарлотта?
У Шарлотты сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Кто еще, черт возьми, называет тебя папой? Ты меня чуть до смерти не напугал.
В глазах отца стояли слезы. Он с усилием сглотнул ком в горле.
– Никто больше не называет меня «папа». Но я услышал только «Эр-Эл», остальное заглушил шум сливного бачка.
Он смотрел на нее, а она на него.
– Прости, – выпалили оба одновременно.
– И ты меня, – снова одновременно сказали оба. Затем Шарлотта прикусила нижнюю губу:
– Я виновата, правда. Я не должна была уходить из дома. Ты столькому меня научил. Ты научил меня всему.
– Ты имела право уйти. Нельзя было держать тебя так долго в неведении. – Шарлотта поцеловала отца в голову и положила пакеты на стол. – Пришла покормить старика?
– Какого старика? Не вижу тут никаких стариков. Эр-Эл засмеялся, и его смех прозвучал для Шарлотты музыкой. Этот звук словно растворил темное пятно боли у нее на сердце, которое, как она боялась, теперь уже никогда не удастся вывести. Только теперь она поняла, что избавиться от этого пятна могла лишь она сама.
– Я чуть от всего этого инфаркт не получил, знаешь? – Эр-Эл подъехал к столу и заглянул в пакет. – Видит Бог, пахнет вкусно.
– Это взятка, папа. Похоже, сейчас без взяток никуда. Мне надо с тобой поговорить. И я хочу, чтобы ты меня выслушал. И пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу. Сделай это для меня.
– Слишком много просьб, моя девочка. О, неужели жареная окра? Ты знаешь, как я люблю жареную окру.
– Из «Магнолия-Хаус». Повар специально для тебя сегодня утром ее приготовил. А вот еще жареные устрицы и гамбо, пальчики оближешь, и еще лимонад, не такой, как в магазине продают в бутылках, а настоящий. – Шарлотта села на диван, взяла отца за руку и посмотрела в его голубые глаза, те самые, которым она верила всю свою жизнь. Теперь она так хотела, чтобы и он ей поверил. – Ты мой папа. Я так и сказала Рейбернам, этим мерзким грязным крысам, хотя ты об этом уже наверняка знаешь. Поверь, я буду благодарна тебе до конца своих дней за то, что ты не оставил меня у этой бостонской ведьмы и ее дружка.
Эр-Эл кивнул и отломил кусочек окры.
– Я тоже так рассудил, и не за что меня благодарить. А то, что ты так прямо и заявила им, что ты была Дешон, Дешон и останешься, я уже знаю. У меня свои источники. – Он подмигнул. – Умница, дочка. А за что ты предлагаешь мне взятку? – Эр-Эл попробовал жареную устрицу и одобрительно поднял бровь. – Классная штука.
– Я договорилась, чтобы ты поехал в Атланту, в реабилитационный центр для больных с травмами конечностей. – Шарлотта подняла руку, заранее отметая все возражения. – Большой Эл приедет сегодня сюда, чтобы тебя забрать, и он будет навещать тебя. Я тоже буду тебя навещать. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как начнешь ходить. Там хорошие врачи и самое современное оборудование. А ты заслужил все самое лучшее.
Эр-Эл отложил жареную устрицу. Плохой знак, поняла Шарлотта.
– Не бывать этому, девочка. Я не возьму твоих денег.
«Магнолия-Хаус» – твое наследство.
Черт. Что теперь? План «Б»? Да только не было у нее никакого плана «Б» наготове. План «А» казался ей вполне убедительным и работоспособным.
– Я… я нашла колье, – вымолвила Шарлотта.
Эр-Эл не донес устрицу до рта. Вот это было уже хорошим знаком.
– И это не наследство. Это кровавые деньги. – По крайней мере тут ей лгать не пришлось. – Деньги, которые и Уильяму стоили жизни. Деньги, к которым я не хочу прикасаться. Колье будет продано, и деньги пойдут тебе на лечение, а то, что останется, я отдам на благотворительность.
– Ты на самом деле нашла колье? Шарлотта скрестила пальцы за спиной:
– Честное скаутское. Эр-Эл почесал подбородок:
– Впервые об этом слышу.
– А я никому и не говорила. Так безопаснее. Отправила его в Нью-Йорк для оценки и чтобы найти покупателя. Пусть оно хоть кому-то принесет пользу, сделает что-то хорошее для Эйди с Уильямом и для меня. – Шарлотта повела плечами. – Конечно, я могла бы вернуть его Рейбернам.
– Черта с два. Твои мать и отец… твой второй отец, – Эр-Эл усмехнулся, – в гробу бы перевернулись. Но где ты нашла колье? Все эти годы его искали, но так ничего и не нашли.
О Господи!
– В старой кушетке, которую я видела в ту ночь, когда была гроза и я забрела в комнату с гробами. Оно было там, под старой обивкой. Тринадцать белых бриллиантов, тринадцать желтых, оправлены в платину. Я на следующий день за ним вернулась.
– И ты мне не сказала?
– Я хотела тебя удивить, когда придет официальная справка из Нью-Йорка. – Шарлотта улыбнулась. – Вот видишь, я обо всем позаботилась. – Она поцеловала отца в щеку и поспешила в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88