Их везла двухдверная японская малолитражка с откидным люком. Заднее сиденье было таким узким, что, даже впечатавшись в стенку, Салли могла лишь на дюйм отодвинуть свое бедро от бедра теннисного инструктора. Ситуация усложнилась, когда Маркус откинул водительское сиденье, чтобы устроиться поудобнее. Чтобы разместить спинку сиденья Маркуса, Жилю пришлось широко расставить ноги, и его бедро еще сильнее прижалось к ноге Салли.
– «Ионийские поселенцы построили огромный храм в честь богини, – продолжала Полетт. – Храм стал одним из Семи чудес античного света. В наше время в городе можно увидеть и другие памятники архитектуры – например, амфитеатр, вмещающий более двадцати пяти тысяч зрителей». Может, бросить Жиля на растерзание львам в этом амфитеатре? – пошутила Полетт. – Он очень непослушный мальчик. – Она с любовью оглянулась на героя своих одиноких старческих грез, потом, слегка нахмурившись, перевела взгляд на соприкасающиеся бедра. Салли тихонько просунула между ними сумочку – пусть знает, что в эти игры она не играет.
– Здорово, правда? – проговорил Жиль. – Я так рад, что у меня сегодня выходной.
– Да, – кивнул Маркус. – Приятно поехать куда-нибудь в компании. Но ты все равно должен нас развлекать, Жиль, сам знаешь. Мы хотим знать все пикантные подробности жизни отельного аниматора. Неужели все на самом деле так плохо, как говорят?
– «Плохо» в хорошем смысле или в плохом? – отшутился Жиль. – Так ведь говорят англичане?
– Он обожает свою работу! – вмешалась Полетт. – А почему бы и нет? Такой молодой парень, в такой прекрасной стране, окруженный красивыми женщинами. Он наслаждается жизнью. Не пропуская ни одной, – добавила она, многозначительно посмотрев на Салли.
– Будет вам, Полетт, – запротестовал Жиль. – На самом деле все не так.
– Мне рассказывали иначе. Пьер, инструктор по танцам, говорил, что тебя называют «Королем Разбитых Сердец» – так много несчастных туристок ты соблазнил, а добившись своего, жестоко бросил.
– Классная кличка, – заметил Маркус.
– Это неправда, – настаивал Жиль. – Полетт, Пьер наболтал вам такого, чтобы показаться менее опасным. Это одна из его уловок, чтобы добраться до ваших трусиков. Он и есть настоящий Король Разбитых Сердец «Эгейского клуба».
– Ага, как же. Катишь бочку на бедолагу Пьера, – сказала Полетт. – Выставляешь его хамом и пройдохой. Он предупреждал, что у тебя такая тактика. Хотя, наверное, она срабатывает, – добавила Полетт. – Я слышала, ты перестал делать зарубки на изголовье кровати после того, как оно отвалилось!
Полетт так надрывно загоготала, что Салли стали видны все ее пломбы.
– Пьер – жалкий врун, – уверил Жиль Салли. – Это он не пропускает ни одной юбки. Я же почти никогда не крутил с туристками. Меня не интересуют свидания на одну ночь. Я не альфонс.
– Мне все равно, Жиль, – тихо проговорила Салли. – Можешь спать с кем угодно и сколько угодно. Ты же не женат.
– Но я не…
– Маркус, нам долго еще? – прервала его Салли.
– Не больше трех часов. Если только по дороге не наткнемся на стадо коз.
– Ах ты проказник! – Полетим, все еще подшучивая над Жилем, обернулась и потрепала его по колену.
– Все мои проказы в прошлом, – возразил Жиль.
– Зачем оставлять их в прошлом, когда можно осчастливить стольких женщин?
– Право, Жиль. Лови момент! – присоединился Маркус. – Когда-нибудь одна из них украдет твое сердце, и тебе захочется начать новую жизнь. – Маркус обернулся и по-дружески похлопал по колену Салли. Но вместо этого ухватился за чье-то более крупное и волосатое.
– Обо мне всякое говорят, но я не голубой, – рассмеялся Жиль.
– Я бы этого не вынесла! – воскликнула Полетт.
Салли как можно сильнее вжалась в заднее сиденье и прислонилась щекой к прохладному стеклу. Ей предстоит провести целый день в Эфесе в обществе мужа, новой звезды тенниса и Полетт, отчаявшейся экс-дивы. С ее стороны край дороги резко обрывался и переходил в глубокий ров. Возможно, если повезет, Маркус не заметит следующего поворота и избавит их всех от страданий?
Им все-таки удалось нагнать автобус «Эгейского клуба». Они увидели его на придорожной стоянке через полчаса после начала путешествия. Водитель стоял у левого переднего колеса и почесывал затылок. Видимо, прокололась шина.
– Может, остановимся и поможем? – предложила Полетт. – Жиль, ты, наверное, обязан оказывать помощь в экстренных ситуациях.
– Наверное, – ответил Жиль. – Но мы так весело проводим время. Хочу и дальше прогуливать работу с вами, Полетт.
Полетт залилась краской, как девчонка. У нее хорошо получалось.
– Похоже, ты правильно сделала, что опоздала, – сказал Маркус жене.
Видимо, в то утро на пути из Бодрума шина прокололась не только у экспресса «Эгейского клуба». В Эфесе было на удивление пустынно. Всего лишь пара автобусов на стоянке и одна машина. Минуту или две Салли в одиночестве стояла на ведущей в центр города бесконечной белой мраморной дороге с желобками от колесниц.
Ей казалось, будто она попала в царство теней, вот-вот почувствует порыв ветра и увидит призрак, проносящийся мимо на лошади. Впереди, словно выбеленные солнцем останки скелета, поблескивал внушительный фасад дома – должно быть, когда-то это было жилище знатного человека. Бродячая собака посмотрела ей в глаза и исчезла в дверном проеме, который ранее, возможно, предназначался для принцев.
Иллюзия путешествия в прошлое вскоре рассеялась.
Полетт завизжала:
– Бордель все еще на месте. Жиль! И даже не надо платить!
И Салли вновь окружили. Маркус педантично планировал круговой маршрут, позволяющий увидеть все достопримечательности и не возвращаться назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94