Но только подумай: когда ты состаришься, у тебя не будет семьи. Это так печально. Никто не приедет тебя навестить. У тебя не будет внуков.
– А кто сказал, что твои внуки будут тебя навещать? Только посмотри на сестру Патрика и его мать. Они на дух друг друга не переносят.
Что, если твои дети тоже тебя возненавидят? Зачем подвергать себя мучениям? Потеряешь фигуру, свободу… – Яслин на пальцах пересчитывала потери. – От недосыпа сойдешь с ума. И все для того, чтобы у тебя появилась пара внуков, которые будут навещать тебя, лишь когда им понадобятся деньги?
Циничные замечания Яслин задели Речел за живое.
– Ты заговоришь по-другому, когда увидишь Джейка и Гарри на моей свадьбе. Они такие лапочки. Да еще в этих голландских костюмчиках с бриджами…
– Постой-ка! – Яслин с отвращением подняла руку. – Ты только что сказала «в голландских костюмчиках»?
– Да, я же тебе говорила. Хелен их сшила.
– Мальчики-пажи – только начало катастрофы. Но голландские костюмчики?! Что дальше, Речел? Неужто ты метишь на награду «Самая безвкусная свадьба года»?
– О чем ты говоришь?
– Розовые розы. Струнный квартет на приеме. Засахаренный миндаль для каждого гостя!
– Это не безвкусица.
– Зато смертельная скука.
– Яслин. Что с тобой творится?
– Да брось. Что творится с тобой? Собираешься принести клятву любви, почитания и послушания, а потом начать одеваться по каталогу «Воден»? Трансформация началась еще во время помолвки. Ты превращаешься в мать Патрика.
У тебя будет скучнейшая в мире свадьба и скучнейшая в мире жизнь!
– Не понимаю, что на тебя нашло. Не хочу больше ничего слышать.
Речел развернулась и пошла прочь. Пройдя два шага, сорвалась на бег и заплакала. Яслин замерла посреди площади по колено в грязной коричневой жиже. Парочка британцев-молодоженов, заставшая конец ссоры, с отвращением уставилась на нее.
– Догони ее, – сказала женщина. – Если, конечно, ты не законченная тварь.
– Заткни пасть и не суйся не в свое дело, – огрызнулась Яслин.
Но она все же догнала Речел. Пришлось бежать, чтобы успеть за ней. Когда наконец она схватила Речел за рукав, та рассерженно вырвалась.
– Не хочу с тобой разговаривать, – произнесла она. – С чего вдруг ты стала такой гадиной?
– Извини, – выпалила Яслин. – Я не думала, что говорю. Извини, извини, извини.
Речел остановилась. Лицо распухло от слез.
– Почему ты наговорила всю эту чушь насчет скучной свадьбы? – жалобно пролепетала Речел.
– Не знаю, – ответила Яслин. – Ведь на самом деле я так не думаю. У тебя будет чудесная свадьба, Речел. И мне нравятся мальчики-пажи, честно. Просто сорвалась, потому что сегодня плохой день. Вообще вся неделя плохая. Не понимаю, что со мной стряслось. С тех пор как мы приехали, мне как-то не по себе.
Лицо Речел смягчилось.
– Как раз перед отъездом у меня был очень неудачный период, – продолжала Яслин. – На работе затишье, и я не знала, что мне с этим делать.
– Ты же получила новый рекламный контракт, – заметила Речел.
– Роль мамаши, – призналась Яслин.
– Разве это плохо?
– Плохо. Моя модельная карьера окончена. – Она шмыгнула носом и вытерла щеку рукой.
– О боже, ну вот и слезы, – ахнула Речел. – А ведь это я должна расстраиваться. Ты только что прошлась по поводу моего выбора свадебных цветов.
– Извини. Мне правда очень жаль. Я тебя расстроила, хоть и не хотела, я чувствую себя ужасно и не понимаю, что со мной творится. – Яслин схватилась за живот. – Проклятье, когда закончится этот отпуск, в жизни не возьму в рот турецкую еду.
– Дело не в еде. Мы с Кэрри Эн чувствуем себя нормально – с тех пор как прекратили пить воду. Ты должна чистить зубы водой из бутылок, – деловито заметила Речел. – Не то каждый раз будешь травиться.
– Знаю, – сказала Яслин. – Извини. И прости, что вела себя как последняя сука.
– Ничего, – ответила Речел и обняла Яслин за трясущиеся плечи. Слезы лились рекой. – Пойдем-ка выпьем мятного чаю, чтобы живот прошел. – Она показала в сторону уютного маленького кафе в дальнем углу площади. – И там, – добавила она с каплей сарказма в голосе, – ты и расскажешь мне, какие свадьбы в этом году принято устраивать в модном обществе.
– Ты лучше всех, Реч, – проговорила Яслин. – Иногда я сама не понимаю, почему ты со мной дружишь.
– Загадка, – согласилась Речел.
33
Речел и Яслин не всегда были лучшими подругами. Раньше они вообще не общались. Прошло немало времени со дня их знакомства в начальной школе англиканской церкви (первый класс миссис Гриффитс), прежде чем они подружились. Яслин с самого детства была звездой. Она пришла в школу с актерской уверенностью маленькой девочки, которая пела в расческу с тех пор, как начала говорить, и воспринимала своих соучеников в качестве новых благодарных зрителей.
В отличие от Яслин, Речел возненавидела школу с первого же дня. Прилипла к ногам матери, ожидая первого звонка у школьных ворот и затрусила в самый дальний конец классной комнаты. Она до смерти боялась описаться, но ей не хватало духу попроситься в туалет и пришлось терпеть до дома. Все шесть лет, последовавшие за тем кошмарным первым днем, были не лучше.
Речел не хотела, чтобы они с Яслин Стимпсон попали в одну и ту же среднюю школу. И это было взаимно. Когда в средней школе для девочек на Рибстон-роуд они оказались в одном классе, Яслин сделала вид, будто незнакома с бывшей товаркой по начальной школе Сент-Эдвард. В новом классе она тоже стала самой популярной девочкой. Дети дрались за право сидеть рядом с ней. Она даже ввела что-то вроде расписания дежурств. Таня сидела с ней на английском, Дебби на истории и так далее… Речел всегда садилась по меньшей мере за десять парт от рибстон-роудовского ответа Вайноне Райдер из «Хитер».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94