Я верю! Обыграем, если будем
играть только на своем поле.
ФИШКА ( поет ). Поле... Русское по-о-оле...
ПРОТАСОВ ( горячо ). Поле надо убрать! Убрать с него все! Траву, ворота,
игроков, судей.
НИНА ИВАНОВНА ( смеется ). А как же без ворот, Протасов, голубчик?! Что же
это за поле будет -- без ворот? Русское биополе?
ПРОТАСОВ ( горячо ). Скосить траву и залить поле льдом! Тогда мы выиграем
и у барзильцев, и у аргентинцев, и у камерунцев... Причем коньки только у
наших, а они -- в бутсах.
ФИШКА ( прислушивается ). Аут!
Фишку уносят.
ДЯДЯ ВАСЯ ( задумчиво ). Жизнь прожить -- не поле... Эх!
ПРОТАСОВ ( горячо ). Я верю, я уверен, я заверяю, что наши будут играть
лучше. Очень скоро. Может быть -- даже через сто лет!
НИНА ИВАНОВНА ( смеется сквозь слезы ). Я заболела, я больна, я
болельщица... я глупая, отвратительная болельщица...
ПРОТАСОВ ( горячо ). Вот подождите, через каких-нибудь пару тысяч лет...
Вот увидите!..
За сценой слышен шум падающего тела Фишки или телевизора.
ДЯДЯ ВАСЯ ( задумчиво ). Фишка заснул.
Выходит Фишка с испуганной ряшкой.
ФИШКА. Гол!
НИНА ИВАНОВНА. Кто гол?
ДЯДЯ ВАСЯ. Чехов... чехов нам не обыграть.
Занавес.

Маклохий и Альмивия Опера опер
Краткое содержание
Картина первая.

Вонтамбург конца стонадцатого века. Задворк центринца де Надвсяма.
Центриц празднует день яркания своей своячери центрицессы Альмивии. Альмивия
пивакает о том, что этот день -- самый брильTзный день в ее
движности. Вместе с ней гудянет весь сбормот. Не гудянет только стTртая
трюха центрицессы Альмивии -- заглохая Шлямба. "Почему ты не гудянешь вместе
со всем честнявым сбормотом?" -- вуткает ее центринц. "Потому что ты
допустякал спотычку, -- отвуткает ему заглохая Шлямба. -- Ты не притямкал в
свой задворк злопукого барбуна Кривчака". Но центринц ее уже не чучухает.
Картина вторая.

Вдруг растрескается жваткий бамс!
Это прикандычил злопукий барбун Кривчак. Своими мергапанными
кочерягами он хапециет центрицессу Альмивию и ушваркивает ее в свое подпадунье.
Все ошумлены.
Картина третья.

Жмачное подпадунье Кривчака. Он пытается облюлить Альмивию. Припаргует
ей развисюльные дарцупаги и разутряпистые махамотки. Но Альмивия не охотит
промухлять свою люлюку на все эти блеснующие звяки. Начинаются кривчаковские
тряски.
Картина четвертая.

Задворк центринца де Надвсяма. Кто шмаргнTт от Кривчака
Альмивию, тот станет ее парнTхом! Но никто не бумкает, как шмаргнуть
пресосную центрицессу от злопукой кобяки. Тут из толпы масявок выхляпывает
замхатый Маклохий.
"Я шмаргну Альмивию!" -- вуткает он на весь задворк. Но масявки над
ним бубулькают: "Как же ты, долбуха, шмаргнешь пресосную Альмивию, если у тебя
даже чекрыжа нет?" "Вот мой чекрыж!" -- отвуткает Маклохий и вынякивает из
шидрюких ножнин мощнявый трампас. Все ошумлены.
Картина пятая.

Хабура Маклохия. Он точит свой верный трампас и пивакает о том, как
ухайдукает Кривчака.
Картина шестая.

Жмачное подпадунье Кривчака. Он чучухает, что Маклохий цуцокает к нему
верхом на коберуле. Вдруг растрескается жваткий бамс! Это Маклохий сцуцокался
вниз со своей коберули и разблиндал себе весь нюхамыльник. "Эй, ты, Кривчак,
так тебя растопчак! -- вуткает Маклохий на все подпадунье. Выхляпывай на
каючный драй!" "Ладно, выхляпну, -- отвуткает ему Кривчак. -- Только не урякай
так в мое чучухо!"
Картина седьмая.

Драй Маклохия с Кривчаком. Сначала Кривчак тютюкнул Маклохия. Потом
Маклохий тютюкнул Кривчака. Оба трюп трюпа тютюкают и, если еще могут,
пивакают. Но вот Маклохий смизыкал все, чему его учили в шалаге, и одним
тютюком отбаркасил Кривчаку чердачину. Кривчак ошумлTн. Без чердачины
он уже не злопукий Кривчак, а добрюхий Кравчук.
Картина последняя.

Задворк центринца де Надвсяма. Маклохий и Альмивия всех притямкали на
свою жевадьбу. "Я ухайдукал Кривчака! Я, я, я!" -- пивакает Маклохий. "Ты,
ты, ты!" -- подпивакают ему масявки. Маклохий и Альмивия сюсямкаются. Все
пивакают и закусякают.

Я ищу себе жену Очерк-мечта

Я ищу себе жену.
Какой она должна быть?
Я не требую от нее интересной внешности. Пусть у нее будет только стройная
фигура и красивое лицо. Она должна быть веселой, когда я шучу. И шутить, когда
я прихожу домой навеселе.
Меня не интересует ее жилплощадь. Главное -- чтобы она была большая.
Не интересует меня и ее зарплата. Лишь бы она была не меньше моей.
А вот расходы на свадьбу -- поровну: одну половину внесет она, а другую --
ее родители.
Я уверен: когда мы женимся, у нас появятся общие интересы. Если, например, она
не захочет идти со мной на футбол, мы останемся дома и будем смотреть по
телевизору хоккей.
Я буду заботиться об ее здоровье. Чтобы к ней не попадало сладкое, спиртное,
табачное и вредное, я буду все это уничтожать сам.
Она будет у меня одеваться как богиня: просто и недорого.
Я возьму на себя часть ее работы, если, конечно, она возьмет на себя всю мою.
Мне неважно, как она будет готовить. Лишь бы это было вкусно. И не обязательно,
чтобы это была только русская кухня. Здесь у нее полная свобода: сегодня кухня
грузинская, а завтра -- венгерская утром и китайская вечером.
Я не буду требовать, чтобы она стирала и гладила. Но белье каждый день должно
быть свежее.
Я не буду заставлять ее убирать квартиру. Если она хорошая хозяйка, то сделает
это сама. А если -- плохая, то пусть убирает ее мама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14