Где ты?!
(Хочет пройти сквозь М о ц а р т а.)
Моцарт.
Ты не в себе. Ты, видно, перебрал.
Сальери.
Тебя здесь нет. Я здесь один. О, горе!
Лишился друга я, а гения -- весь мир!
(М о ц а р т играет.)
Чу! Звуки чудных песен! Где-то рядом.
То, верно, я играю?! Значит, гений я!
(Ощупывает М о ц а р т а, садится на него, как на стул.)
Эх, был бы Моцарт здесь!
Моцарт.
Я здесь, Сальери!
Сальери.
Вот то-то б удивился он!
Моцарт.
Давно
Я удивляюсь: что за бред несешь ты?!
(Перестает играть.)
Сальери.
Ты жив?
Моцарт.
С чего ты взял?
Сальери.
Так ты ж умолк!
Когда б ты не играл, ты жил бы дольше.
(Рассматривает наклейки на бутылках.)
А может, сухонького? Иль пивка?
Иль ерш составить?
(Сливает в одну банку водку и пиво.)
Надо бы проверить.
Но вот -- на ком?.. Проверю на себе!
(Пьет ерша и засекает на часах время.)
Моцарт.
Что на часы глядишь, мой друг, так часто?
Сальери.
Гляжу, осталось сколько жить пивцу.
Моцарт.
Секунд пять-шесть, я думаю, не меньше.
Сальери.
Нет, это слишком мно...
(Умирает и падает, хватаясь за свое горло.)
Моцарт.
Погиб поэт!
С винцом в груди и жаждой вместе с этим.
Да! не ведет к здоровью алкоголь.
Нет! он ведет к музыке гениальной.
Для гения -- вино -- все, что он пьет!
Для бездаря -- все яд, чего не выпьет!
Сцена II пока отменяется.

Фотоальбом Джентльмен в гостях у дамы

-- А это что за мальчик?
-- Мой дедушка.
-- Такой маленький -- и уже дедушка?!
-- Ну, тогда он еще не знал, что будет дедушкой. Он даже о том, что он отец,
узнал уже на своей свадьбе.
-- А это вы где?
-- В Финляндии. Мне все говорили, что я похожа на финку.
-- Вы говорите по-фински?
-- Нет, просто я все время молчала.
-- А это вы с кем?
-- С мужем.
-- Вы были замужем?
-- Нет, это муж моей подруги.
-- А это кто?
-- Это я с одним мужчиной.
-- Я вижу.
-- Он сказал, что я похожа на его пятую жену.
-- Он был женат пять раз?!
-- Нет, только четыре.
-- О, какой у вас автомобиль!
-- Да, я специально подбирала его к своей губной помаде.
-- Вы умеете водить?
-- Нет. Но вожу.
-- А эту фотографию я, кажется, уже видел.
-- Нет, это я на том же месте, но двадцать лет назад.
-- Надо же! За двадцать лет вы совсем не изменились: платье то же самое!
-- А это -- я на водных лыжах.
-- А почему с лыжными палками?
-- Так вода замерзла!
-- А это вы где так загорели?
-- Это не загар. Это я искупалась.
-- А здесь можно, я угадаю, где вы?
-- Попробуйте.
-- Эта?
-- Нет.
-- Эта?
-- Нет.
-- Эта?
-- Нет.
-- Но я уже показал на всех!
-- А меня здесь вообще нет.
-- А это что за красавица?
-- Это -- я.
-- Надо же! Никогда бы не подумал!
-- Спасибо за комплимент!
(На голову джентльмена опускается фотоальбом).
Яблочко от яблони

-- Ты что, сынок, такой грустный?
-- Да у нас сегодня зачет был, а училка меня взяла и спросила.
-- А ты бы, сынок, так этой училке ответил, чтобы она навек замолчала!
-- Я, папка, ей так и ответил, а она дальше спрашивает.
-- Значит, оглохла. И чему ее тогда учили, если она все спрашивает, а сама
ничего не знает?!
-- Ее, папка, географии учили.
-- Это -- где какие органы расположены?
-- Нет, папка, география -- это где какие насекомые живут. Вот вчера, например,
она спросила: "Какие пернатые живут в Америке?"
-- А ты что сказал?
-- Я сказал: "Индейцы".
-- Не только, сынок. Еще индюшки. А сегодня она про чего спросила?
-- А сегодня она велела Алазанскую долину найти.
-- Она что, видит плохо?
-- Да, говорит мне: "Найди Алазанскую долину". А я, папка, разволновался -- и
стал не там искать. Под столом, в шкафу.
-- Зря искал, сынок. "Алазанскую долину" сейчас нигде не найдешь. Сейчас же
вместо нее бормотуху гонят. Она хоть спросила -- есть у нас с тобой деньги на
бормотуху!
-- Нет, папка, она про другое спросила. "Вот, -- говорит, -- ты живешь в
Петербурге..."
-- Это ты там живешь, сынок? А я живу в Ленинграде.
-- Да нет, это она так говорит: "Допустим, ты живешь в Петербурге. Как тебе
попасть в Шанхай?"
-- А ты что сказал?
-- Я сказал: "На трамвае".
-- Правильно, сынок. На четырнадцатом маршруте. Только в "Шанхашку" сразу не
попадешь. Там надо, чтобы был свой швейцарец.
-- А она, папулька, представляешь, говорит: "Показывать надо на карте. Вот тебе
дополнительный вопрос: покажи мне, где находится Дания, и кто ее король".
Ну, я вынул карту, показал ей короля. А она говорит: "Правильно. Только это не
датский король, а бубновый. Придется, -- говорит, -- тебе заново сдавать".
-- А ты?
-- Ну, я сдал, как положено: по шесть штук.
-- Так про цифры, сынок, это же не география, а мать-и-мачеха.
-- Нет, папка. Мать-и-мачеха -- это про русский язык. Причем мачеха -- это
русский письменный, а мать -- русский устный.
-- А химия тогда про что?
-- А химия -- это что кладут на физию, когда у нее страхолюдная анатомия.
Химию, знаешь, кто у нас преподает?
-- Зачем же мне знать, сынок? Я же не ученый-шизик!
-- Ну, ты что, папка?! Он же у нас работает уже двадцать лет!
-- Не может быть, сынок! На химии работают только со сроком от трех до семи.
-- Эх, папка! Да химию у нас преподает химик. Вот кто!
-- Теперь понял, сынок. Химию -- химик. Историю -- истерик. Музыку -- мазурик.
Гражданскую оборону -- гробик. А еще она про чего спросила?
-- А еще она про снежного человека спросила. Где обнаружена его стоянка, отчего
он прячется и почему не вымер?
-- А ты что сказал?
-- Я только про стоянку сказал. Что стоянка снежного человека находится на
автобусной остановке.
-- Правильно, сынок. А прячется он от алиментов.
-- А не вымер почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14