А у самого на губах усы от молока…»
«Боже милостивый, думал Ник, наливая молоко в пожелтевший от известнякового налета стакан, какие идиотские мысли посещают Тони…»
В дверь позвонили. Дверной звонок у Ника слабенький, так что три-четыре хилые трели так и не достигли его слуха. Со стаканом в руке он вышел из кухни, выключил телевизор, взял диск Чарли Паркера, вставил его в проигрыватель стереосистемы, нажал play и устроился в кресле. Зазвучал оркестр Чарли, и тут Ник все-таки услышал, что в дверь звонят.
Твою мать, кажется, звонят в дверь! Ник вскочил и бросился в ванную. Белье висело на сушилке. Какого хрена я повесил его на сушилку! Ладно, вроде чистое, черт бы его побрал. Футляр, где футляр? Бегом вернулся к креслу, на котором лежал футляр с гитарой. В верхней части виднелись пятна – гуще по цвету и более матовые, чем сам футляр. Звонок звучал все настойчивее. Я должен открыть, черт, должен открыть! Он снова помчался на кухню, схватил полотенце, сунул его под воду, вернулся к креслу и принялся судорожно оттирать с футляра пятна, отчего они стали еще темнее и заметнее. Кое-как скомкав полотенце, он запихал его в карман джинсов и, топоча ногами в ритме перкуссии Чарли, подбежал к двери. Через дверной глазок на него смотрел дядя Сал, и его озабоченная физиономия не сулила ничего хорошего. Ник открыл дверь, изо всех сил стараясь придать лицу спокойное выражение.
Дядя Сал обернулся, глядя на что-то позади себя, – Ник не мог видеть, на что именно, – а затем снова вперил взгляд в Ника. Он улыбался.
– Ну, здравствуй, Ник! Надеюсь, я не нарушил твой покой? – Он вошел, не дожидаясь ответа. – Только что проснулся, да? Наверное, завтракал?…
Какого фига нужно здесь дяде Тони? Ник с десяток раз встречал его на барбекю у соседа. Пара-тройка любезных фраз, вроде тех, что произносят типы, похожие на Джо Пеши, – самого Джо Пеши, а не на придурков, которых американскому актеру приходится играть в кино, – несколько слов, которыми обмениваются воспитанные люди, ничего больше.
– Если вы по поводу вчерашнего барбекю, дядя Сал, – начал Ник, – то я как раз собирался зайти к Тони извиниться.
– Ты славный паренек, Ник. Вежливый… Ты сходи к нему, только попозже, тогда точно его застанешь. Сейчас он занят – отправляет за покупками своих помощников, этих двух педиков из Кальтаджироне… Я могу сесть? – спросил дядя Сал и, не слушая ответа, достал носовой платок, обмахнул им кресло и с удобством устроился в нем. Ник торопливо убрал футляр с гитарой, прислонив его к стене, возле стереоустановки.
– Джаз… – кивнув на стерео, сказал дядя Сал. – Читал я как-то одну статейку про джаз в «Газете Сицилии». Тип, который ее сочинил, написал, что джаз – это музыка, сравнимая с coitus continuus. Ну то есть, начинают играть тему и никак не могут кончить, ха-ха… Но я с ним не согласен. Мне джаз нравится…
– Извините, дядя Сал, я сейчас сделаю потише.
– Знаешь, Тони прав. Он всегда говорит о тебе с симпатией, говорит, что ты и правда воспитанный мальчик.
– Тони слишком высокого мнения обо мне.
Дядя Сал развел руками, словно признавая: и ты тоже прав.
– Скажи, Ник, – продолжил он, – ты слушал радио сегодня утром?
– Радио?! Извините, дон Скали, но…
– Ах да, – понимающе кивнул дядя Сал, – нужно было родиться до войны, чтобы привыкнуть по утрам слушать радио… В общем, так, – объявил он, щелчком сбивая пылинку с левого колена, – вчера вечером прямо здесь, в нашем квартале, убили бригадира полиции. Когда я об этом узнал, – продолжал дядя Сал, пристально глядя ему в глаза, – мне прямо нехорошо сделалось. В квартале, где живет мой племянник Тони! Подумать только, какой-то засранец ворвался в лавку дяди Миммо, ограбил бедного старика и застрелил бригадира! Снес ему на фиг башку. Ник, ты меня слушаешь?
Ник, изо всех сил стараясь не выдать свои чувства, кивнул.
– Ну, я сразу же позвонил некоторым друзьям, – гнул свое дядя Сал, – чтобы получить побольше информации, понимаешь? Я же должен знать, что происходит в моем квартале, разве нет? А бригадир, как мне сказали, схлопотал пулю прямо в рот, ты представляешь? Я, правда, никак не пойму, как это эксперты догадались, что пуля попала именно в рот? Учитывая, во что превратилось его лицо… Знаешь, там, на полках у него за спиной, они обнаружили ошметки мозгов вперемешку с осколками зубов… Удивительные вещи сегодня творит экспертиза!
Ник сжал в кармане влажное полотенце и почувствовал, как по ноге потекла струйка воды.
– Кто это играет? – спросил дядя Сал, поднимая брови. – Дюк Эллингтон?
– Нет, дон Скали, – сглотнув, еле слышно ответил Ник. – Это… Чарли Паркер.
– Н-да, стар я уже, дорогой Ник, увы, – отозвался дядя Сал. – Помню, в пятидесятые годы наши ребята приезжали из Америки, так у них Дюк прямо-таки с языка не сходил. Я даже грешным делом сначала подумал, что это mammasantissima, а оказалось, это музыкант! Вот ведь как бывает! – Дядя Сал бросил взгляд на часы, очень медленно поднялся и так же медленно направился к двери. – Засиделся я у тебя.
Встав на ноги, он хлопнул Ника по плечу:
– Был рад повидать тебя, Ник.
Застегивая пиджак, дядя Сал проворчал:
– Черт, Тони, от твоих барбекю я растолстел. Возле самой двери он внезапно остановился:
– Ах да, Ник, чуть не забыл. Ты будь повнимательнее. Кажется, говнюк, который ограбил лавку, живет в этом квартале… В этом квартале, понимаешь? Хрен его знает, что еще может взбрести ему в башку!
Уже шагнув через порог, он вновь остановился:
– Да, еще одно, опять запамятовал, черт, совсем старый стал… Минди просила передать тебе привет.
– М-м-м… Минди?!
– Посмотрите на этого заику! – улыбнулся дядя Сал и слегка ущипнул Ника за щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61