- сказал Мээн. - Даже иностранный Адам тебя процитировал! Сами допетрить не могут... Может, и Кафка не понимал, чего он выражает, какой такой аспект, - неожиданно вывел Мээн и как бы слегка испугался смелой этой мысли, нечаянно выпорхнувшей из его светлой головы, и выжидательно посмотрел на Гея.
Тот, любя Мээна, промолчал. Только болезненно поморщился и обвел взглядом гостей Алины. Тревога напрасной была, все отличались хорошим воспитанием, а может, еще и образованием, и каждый сделал вид, что слов Мээна даже в природе не было. Впрочем, вовсе не исключено, что все были поражены глубиной образования Мээна - и теперь, сосредоточившись, пытались понять, в чем же сущность этой глубины.
Мээн вдохновился.
- Или, к примеру, взять Мулярчика, - сказал он.
- Кого, кого?
- Извиняюсь... - Мээн поспешно достал из внутреннего кармана пиджака журнал "Иностранная литература", ловко раскрыл его на нужной странице. Джозеф Хеллер то есть, не Мулярчик! Американский писатель. В этом журнале роман его напечатали. Называется "Что-то случилось". Но этот Хеллер, может, и сам не понял, что же случилось, а наш Мулярчик все объяснил...
- Джозефу Хеллеру?
- Всем, кто грамотный! Вот, послушайте. - Мээн стал читать: - "Одна из наиболее унизительных и быстропрогрессирующих болезней нашего века обезличивание, утрата человеком, вначале в восприятии окружающих, а потом и в своем собственном, веры в высокое назначение и уникальность своей личности". Мээн сделал паузу и вздохнул, выражая этим вздохом всю глубину огорчения, осуждения, ну и так далее. - Во до чего докатились...
- Кто?
Мээн кивнул на экран телевизора:
- Вот эти! Так называемые маски.
- Вполне очевидная ошибка методологии... - буркнул Гей.
- Которые от мерзостей капиталистического мироустройства! - сказал Мээн с искренним пафосом и посмотрел на Гея.
- Yes, o, yes!.. - буркнул Гей.
- Но только ли от этих мерзостей? - долдонила свое Шепелева, ветеран социологов из Дедова.
- Хватит нотаций! - крикнула какая-то маска. - Нечего нам прополаскивать мозги! Мы живем в свободной стране, что хотим, то и делаем, и никто нам не указ! Между прочим... - Это маска вдруг подступила близко к Адаму. - Думаю, где я эту физиономию видела... Ты же вчера сгорел! На площади. Перед камерой телевидения. А?! Какого черта ты здесь разыгрываешь роль докатастрофического человека, если в твоей судьбе все катастрофы уже случились?!
Маски снова оживились.
- А и правда похож...
- Это он!
- В самом деле...
Адам не на шутку испугался.
- Я не сгорел!.. - И он поискал взглядом Еву.
Увы, не было рядом Евы.
Впрочем, как и газетчика. Того самого, который был похож на сутенера.
- Я не сгорел... - повторил Адам шепотом, отступая, как если бы его должны были схватить сейчас и бросить в костер. - Но, пожалуй, напрасно... - И вдруг он сказал, будто процитировал кого-то: - ВСЯКОЕ ДЕЛО, ЕСЛИ ОНО НЕ НАПРАВЛЕНО ПРОТИВ УГРОЗЫ ВНУТРИВИДОВОЙ БОРЬБЫ В СЕМЬЯХ, БЕССМЫСЛЕННО, БЕЗОТВЕТСТВЕННО, и так далее и тому подобное.
Кто-то весело крикнул:
- Гигантская мысль! Спиши мне в альбом!
Они засмеялись.
Мээн сказал досадливо, как бы жалея сейчас Адама:
- Насчет видовой - это он зря...
- Ошибка методологии?
Какая-то маска, которую Гей мог бы принять за продавца комиссионного магазина, спросила с большим чувством:
- My friends, my friends! - Скажите мне, please, что есть внешневидовая difends, то есть борьба? Она, случайно, с фарцом не связана, нет?
- Внешневидовая - это внешнеторговская, одно и то же.
- Да нет, при чем здесь торговля? Дело в быте, в быте!
- Что есть bit?
- Друзья! Мне пришлось общаться... мне рассказывали, как советский писатель Юрий Трифонов произнес потрясающую речь на Шестом съезде писателей СССР. Он как раз и рассуждал, весьма иронично причем, об этом самом слове быт...
- Да, господа, bit - это нечто сугубо славянское, специфическое, тут нужен глубоко научный и глубоко содержательный анализ.
- И все же, my friends, что есть внешневидовая...
- Внутри! Внутри!..
- Да какая разница?
- НАДОПРОСТОЖИТЬ
- АТАМХОТЬТРАВАНЕРАСТИ!
Ух, как они развеселились!..
Правда, один из них становился все мрачнее. И жестко сказал, перекрывая сатанинский хохот:
- Черт бы с ней, с этой самой внутривидовой борьбой, но ведь беда в том, что она усиливает вероятность угрозы ядерной войны!
Это сказал Гей.
Я свидетель.
Хотя на вилле "Адам и Ева" в тот раз я не был. В другое время и в месте другом сказал Гей эти слова. В любом случае было о чем подумать.
Адам как бы дополнил Гея:
- ВСЯКАЯ РАБОТА, ЕСЛИ ОНА НЕ ПОСВЯЩЕНА СОЗДАНИЮ ЛУЧШЕГО ОБЩЕСТВА, А СТАЛО БЫТЬ, ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ ВОЙНЫ, БЕССМЫСЛЕННА, БЕЗОТВЕТСТВЕННА, ну и так далее.
- Гигантская мысль, спиши в альбом!
Теперь Гей как бы дополнил Адама, рассуждая вслух:
- Собственно, процесс создания лучшего общества и должен предотвращать внутривидовую борьбу в семьях, равно как и угрозу ядерной войны.
Мээн усмехнулся:
- Гигантская мысль... Однако нет ли здесь вполне очевидной...
- Ну хватит! - сказал Гей. - Мне пора!
Однако прежде чем уйти, он еще раз глянул на экран телевизора. В этот самый момент на вилле Эндэа начались танцы. Адам оцепенело стоял посреди сошедших с ума людей. Каждый был сам по себе. Как в агонии. Тоже момент распада? - подумал Гей. Но неужели и эти люди воссоздадутся потом их атомов и молекул? Неужели при их воссоздании будет использован блочный ускоренный метод, как на неплановых стройках Бээна?
Гей оглянулся.
Алины в гостиной не было.
Впрочем, не было и Мээна.
Прижимая к себе локтем Красную Папку, Гей пошел из гостиной, а бедняга Адам все еще стоял посреди гостиной, и на лице его было такое выражение, словно он понял наконец, ЧЕМ ЖЕ ВСЕ ЭТО КОНЧИТСЯ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139