– Маратанцы не могут говорить о своей вере чужакам. Но их священники поручили одному человеку, Халу Минаку Ласвору, сообщить тебе о своих пожеланиях и требованиях. Он этого не сделал, и поэтому в соглашении ты не упомянул о полном и свободном доступе на П’ик Бан Алдор для всех маратанцев.
Сарек опустился на стул возле кровати Спока.
– Понимаю. И это повод для продолжения войны?
Спок кивнул.
– Он обвинил тебя. Колонисты с других планет не могли отказаться от подписанных соглашений о которых они договорились; в противном случае они потеряли бы лицо. Но как только они покинули планету, Минак убедил остальных, что маратанцы с родного мира подкупили тебя, чтобы не включать гарантии религиозной терпимости. Открытие П’ик Бан Алдора для всех верующих должно было стать символом этой терпимости.
Сарек встал.
– Я расспрошу пленников, – сказал он.
– Отец! – Слабый вскрик Спока остановил Сарека в дверном проеме. – Ча и его отец – они арестованы?
– И они, и другие члены их клана. Никто из них не был серьезно ранен.
– Не позволяй им узнать, откуда ты узнал это, – сказал Спок. – Иначе Ча станет изгоем.
Сарек кивнул, и когда он отвернулся, Спок снова опустился на кровать.
– Я очень устал, – сказал он.
Он почувствовал на своем лбу прохладную и мягкую руку Аманды, и снова погрузился в сон.
Началось время исцеления и медленного восстановления сил. Ослабевший Спок пробуждался ровно настолько, чтобы немного поесть, а потом снова погружался в глубины тов-кат , исцеляющей лихорадки. Его беспокоили сны. Он видел себя на «Энтерпрайзе», отчаянно пытающимся избежать какой-то катастрофы, но терпящего неудачу из-за того, что не мог двигаться достаточно быстро. Он был свидетелем нападения на Сирока в парке Вулканской Научной Академии, но когда пытался броситься на помощь кузену, дорожка превращалась в грязь, и заставляла его плестись вперед с кошмарной медлительностью. Он видел себя разговаривающим с группой студентов из Академии, и все они бормотали:
– Не логично… вы не логичны.
Но наконец настал день, когда он открыл глаза, поискал боль и обнаружил, что она исчезла. Он поднялся, оделся, и столкнулся в дверном проеме с Амандой.
– Тебе лучше, – сказала она, импульсивно обнимая сына.
– Как долго это продолжалось? – спросил он.
Она отвела его в свою комнату и заставила сесть на стул.
– Ты проспал большую часть неделю. Так уж случилось.
– Сирок. Он мне снился.
– Сирок в порядке. Он выздоравливает и вернется в Научную Академию через месяц. – Аманда покачала головой, изучая лицо своего сына. – Невральный дисраптор, установленный на убийство, ужасное оружие, – тихо сказала она. – Он уничтожает основные нервные узлы, которые не восстанавливаются. Ты был очень близок к смерти.
– Знаю. Меня спасли офицеры службы безопасности.
Аманда улыбнулась.
– Нет, – сказала она мягко. – Тебя спас твой друг.
Спок поднял бровь.
– Я не понимаю.
– Ча, – сказала Аманда. – Он бросился на луч дисраптора. Его отец опустил оружие, уверенный что убил своего сына. Маратанцы более восприимчивы к действию дисраптора нежели вулканцы.
– Их нейроны не так хорошо защищены как наши, – сказал Спок.
Аманда едва не рассмеялась.
– Причина неважна. Когда прибыли офицеры службы безопасности, Карос Мар Сантор сжимал тело своего сына. Нервы нижнего отдела его позвоночника были серьезно повреждены дисраптором. Он не мог двигать ногами, и страдал от боли. Офицеры доставили Ча в Дом Целителей. К счастью повреждение оказалось не долговременным. Он еще долго будет хромать, но в конечном счете полностью восстановится.
– Понимаю. А договор?
– Сарек планирует вернуться на Марат через шесть недель, как только Ча почувствует себя достаточно хорошо для путешествия. Люди Сантора…
– Люди Мара, – поправил Спок. – Маратанская фамилия следует второй.
– Хорошо, – сказала Аманда, – люди Мара взяли Хал Минак Ласвора под стражу. Они будут судить его согласно своим законам. Сарек уверен, что сможет договориться о соглашении, которое откроет всем сторонам свободный доступ к некоторому месту на планете, которое для них кажется очень важным.
– Уверен что он преуспеет.
– Разве ты не рад за него?
– Мама!
Аманда усмехнулась.
– По крайней мере ты показываешь некоторые эмоций. Уверена, я тебя потрясла!
Спок задумался.
– Я не был потрясен. Я был удивлен тем, насколько нелогичной ты можешь быть.
На следующий день Спок стоял рядом с Ча, который вышел на прогулку впервые с тех пор, как его отец пытался убить Спока. Ча, истощенный и похудевший, сидел в парящем кресле в солярии Дома Исцеления. Сквозь огромное изогнутое окно он смотрел через город на запад. Засушливый пейзаж Вулкана простирался до самого горизонта.
– В некотором отношении ваш мир похож на Марат, но он также и очень отличается. Не так много воды, другие цвета, странное небо. И все же он обладает собственной красотой, – сказал Ча.
– Я хотел поблагодарить тебя, – тихо сказал Спок. – Ты спас мне жизнь.
Ча неуклюже отвернулся, не позволяя Споку увидеть свое лицо. Когда он заговорил, его голос был грубоватым и полным чувств.
– Так поступают друзья.
– Да, – сказал Спок, поразмыслив. – Полагаю что так они и делают.
На протяжении нескольких минут они сидели не разговаривая. Потом Ча кашлянул.
– Спок, по пути домой я буду праздновать свой день рождения. Как только мы достигнем Шакира, мой отец и мои дяди присоединяться ко мне, чтобы исполнить Церемонию Соединения. Тогда я стану мужчиной. – Он поглядел на Спока. – С того момента все в моей жизни изменится. Больше никакого ребяческого неподчинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26