Возможно другие и не выказывали ему презрения или насмешки, но они оценивали его. Не желая быть грубыми в своих сомнениях, они брали несколько мгновений, чтобы исследовать его утверждения на предмет нелогичных предположений, упущения в размышлениях, ошибочных суждений, и человеческих эмоций.
Возможно это должно было больше обеспокоить его. В Вулканской Научной Академии Спок все время находился под пристальным вниманием. Все – включая Сирока – постоянно ждали, что он споткнется. Они все ждали: без ликования, а со своего рода терпеливым предвкушением. Все они казались весьма уверенными в этом результате. Он был наполовину человеком. Он должен был провалиться.
Поднявшись с кровати, Спок приготовился к дневной медитации. Но вместо того, чтобы обдумывать какое-нибудь научное предположение, он размышлял над своим недавним опытом. Он предпочел сконцентрироваться на сравнении коллективной работы на борту «Энтерпрайза» –преимущественно на делах людей – с коллективной работой, которую он наблюдал в Академии. И при этом он вынужден был признать, что обнаружил некоторую тревожащую нехватку логики.
На следующий день после посещения продолжительной и напряженной демонстрации логического программирования для автоматических субсистем, Спок и Сирок вместе вышли из корпуса кибернетики и робототехники.
– У меня есть наблюдение, – сказал Спок.
– В самом деле? – Голос Сирока никогда не звучал заинтересованным; просто холодным и несколько отстраненным.
– Вчера и сегодня я очень старался добавить знания к нашим дискуссиям. Полагаю у меня это получилось.
– Согласен, – сказал Сирок. – Ваши наблюдения были точны и уместны.
Спок глубоко вздохнул. Сухой воздух слабо пах водой от стоящего поодаль фонтана.
– И все же преподаватели, кажется, колеблются признать мое участие. Они ведут себя так, словно в том что я говорю не хватает обоснованности.
– Конечно. – Сирок говорил так, словно это было самое естественное поведение в мире.
– Вы можете объяснить это? – спросил Спок.
Сирок бросил на него оценивающий взгляд.
– Я говорил вам прежде, что здесь все знают о вашей истории и вашем происхождении. Человеческий недостаток в том, что люди приходят к выводам прежде, чем исследуют доказательства.
– Однако, – напомнил ему Спок, – ни один из случаев не показал, что мои выводы недостаточно обоснованы.
– Нет. Но всегда есть вероятность, что будут. Поэтому то, что вы говорите долно быть расценено как менее надежное чем то, что мог бы сказать я или любой другой студент. Естественно Спок, что ваше участие на занятиях должно быть взято под сомнение. Человеческая слабость может обнаружиться в любое время.
Они достигли фонтана.
– Давай присядем на минутку, – сказал Спок.
Они разделили скамейку, обращенную к шпилям и куполам корпуса астрофизики. Позади них вода продолжала мчаться, издавая шипение, когда распылялась в множестве веерообразных струй. Собираясь с мыслями Спок изучал аскетичные строения. Наконец он сказал:
– Сирок, я не знаю слышали ли вы о перелете, который я и мой отец предприняли для возвращения на Вулкан с Марата.
– Не слышал.
– Мы путешествовали на борту корабля Звездного флота, на «Энтерпрайзе». Вы знаете о нем?
– Не слишком много. Конечно мне известны общие концепции дизайна кораблей Звездного флота. Многие из дизайнерских усовершенствований происходят от успехов вулканской науки.
Горячий солнечный свет ощущался почти физическим давлением на правой щеке и плече Спока. Мимо них прошествовала группа из трех студентов и одного преподавателя, приглушенными голосами обсуждая проблему этики, и их тени темным пятном проскользнули по их ногам. Когда эти четверо прошли, Спок произнес:
– Разве концепция вулканской науки не страна?
– Что вы имеете ввиду?
Спок посмотрел на своего кузена. Эти двое были по вулкански похожи: темные волосы, заостренные уши, остро наклоненные брови. Разве что Сирок был несколько бледнее, тоньше, выше и был больше вулканцем. Через мгновение Спок медленно сказал:
– Я не знал что есть вулканская, человеческая или какая-либо другая наука. Есть просто наука.
– Это нелогичное утверждение, – сразу же ответил Сирок.
– Нет, – настаивал Спок. – Вся наука – вулканская, человеческая или даже клингонская – стремится к знанию и истине. Методы, используемые для достижения этой цели, на самом деле не имеют такого значения, как результаты.
– Но человеческая наука часто спотыкается, следует методом проб и ошибок, утомительных поисков, – сказал Сирок. – Вулканская наука полностью логична и рациональна. Из-за наших методов размышлений наши эксперименты никогда не приводят к неожиданным или непригодным для использования результатам. Мы слишком дисциплинированы, чтобы удивляться. Вулканская наука – процесс логической развертки, а не простых открытий.
Он произнес слово открытие как если бы оно было слегка вульгарным.
– Вынужден не согласиться. Позвольте привести вам пример, который покажет, что я имею ввиду, – медленно сказал Спок. – На борту «Энтерпрайза» я увидел команду из нескольких сотен человек, занимающихся наукой. Они не были однородным коллективом. Люди по характеру больше отличаются нежели вулканцы. И они не пытались скрывать свои эмоции. Они смеялись, чувствовали напряжение, иногда даже боялись. И все же они добивались своих целей. Даже больше, потому что они делали так, что там я ощущал то, чего не чувствую здесь.
– Что это?
– Благожелательность, – сказал Спок.
Сирок встал.
– Вот. Вы видите свою человеческую слабость.
Спок прищурился на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26