Александра Маринина
Когда боги смеются

Мы никогда не выигрываем. Иногда нам
это кажется, но такова маленькая
любезность, которой порой удостаивают
нас боги.
Джек Лондон. "Когда боги смеются"

Глава 1
Войдя с уличной духоты в сумрачную прохладу подъезда, Ольга невольно
улыбнулась. Впрочем, она всегда улыбалась именно здесь, на ступеньках, ведущих
к лифту. Потому что именно на этом месте ей в голову приходила одна и та же
мысль: как хорошо, что есть место, куда она идет с удовольствием. Как хорошо,
что на свете существует человек, с которым ей невозможно поссориться ни при
каких обстоятельствах. Человек, который не обманет ее и не предаст. Человек, с
которым, как выяснилось, она не может расстаться.
Едва распахнув дверь, Ольга крикнула:
- Ты дома?
- Всенепременно! - донесся голос Павла. - А ты почему так рано?
Скинув босоножки на высокой шпильке, она босиком прошла в комнату, на
ходу снимая черную трикотажную блузку и узкую длинную юбку.
- Пашка, ты знаешь, что такое женское счастье?
Павел заглянул в комнату и остановился на пороге, чуть насмешливо глядя
на нее.
- Догадываюсь.
- Не догадываешься. Женское счастье - это удачно купленное белье. А что
такое женское несчастье?
- Вероятно, белье, купленное неудачно. Угадал?
- Умница.
Она швырнула одежду на кресло и взяла легкий шелковый халатик. Павел
привычно отвернулся, но из комнаты не вышел. Они не особенно стеснялись друг
друга, но определенные приличия оба все-таки соблюдали.
- Такой идиотизм! - весело продолжала Ольга, раздеваясь догола. - Помнишь
белье, которое мы с тобой вместе покупали в Барселоне? Оно было изумительно
красивым на вид, я его сегодня надела, а оказалось, что кружево такое кусачее
- ужас! Вместо того чтобы принимать эротические позы и соблазнять своего
ненаглядного, я ерзала и выбирала удобный момент, чтобы почесаться. В
результате сегодняшняя лав стори оказалась скомканной, пришлось сказать, что у
меня разболелась голова, и постыдно ретироваться с поля сексуальной битвы. Вот
черт, - она быстро оглядела себя в зеркале, - теперь на бедре раздражение, и
на груди тоже. Надо же, как не повезло. Не смогу носить такую красоту. Вот это
и есть женское несчастье.
Она запахнула халат и завязала на талии поясок.
- Все, можешь повернуться. Кстати, ты же собирался сегодня на какую-то
гулянку. Отменилось?
Павел подошел к дивану и с размаху упал на него, высоко задрав ноги.
- А я сегодня обломался. Моя красоточка получила сигнал о несвоевременном
возвращении драгоценного супруга и сочла за благо не рисковать понапрасну.
Жизнь длинная, еще нагуляемся. Слушай, пойдем куда-нибудь поужинаем, а? Меня
гнетет нерастраченный донжуанский запал. Хоть за тобой поухаживаю.
Ольга осторожно прикоснулась пальцами к тем местам на бедрах и груди, где
все еще чувствовала зуд, и покачала головой.
- Мне, наверное, до завтра лучше не одеваться, - с сомнением произнесла
она. - В холодильнике полно еды, зачем идти куда-то?
- Да ну тебя, - огорченно протянул Павел, - у меня романтический порыв, а
ты весь праздник испортила.
- Не канючь, это не я праздник испортила, а белье, которое мы покупали
вместе, стало быть, ответственность пополам. Насколько я помню, в том
магазинчике именно ты обратил внимание на этот гарнитур, так что пожинай
плоды. Подвинься, я прилягу.
Павел подвинулся на широком диване, освобождая ей место.
- Ладно, уговорила, остаемся дома. Лёлька, ты не забыла о дне рождения
моей маменьки? Катастрофа приближается, осталось всего пять дней. Что
дарить-то?
Да, это проблема. Мать Павла относилась к подаркам трепетно, сама дарила
их с удовольствием, долго и тщательно продумывая и выбирая, но и требовала
такого же отношения к себе самой. Каждый год эта проблема вставала в полный
рост. каждый год как-то решалась, но и точно так же с каждым годом делалась
все труднее. Повторяться было нельзя. И разумеется, ни в коем случае нельзя
было согласовывать подарок с самой именинницей. Подарок должен быть сюрпризом,
это даже не обсуждалось. Так было заведено в семье Павла испокон века.
- Давай думать, - вздохнула Ольга, вытягиваясь на диване, - и вспоминать.
Вечернее платье?
- Мы ей привозили из Бельгии.
- Ах, да, я забыла. Напольная ваза?
- Из Англии, на пятьдесят пять лет.
- Верно, теперь вспомнила. Брошь?
- Оттуда же.
- Может, сумочку и перчатки из хорошей кожи?
- Лёлька, возьми себя в руки! У тебя совсем память отшибло? Мы же ей это
дарили на прошлый день рождения.
- Извини, - пробормотала она, устраиваясь поуютнее рядом с ним, - я так
устала, меня в сон клонит, я совсем ничего не соображаю.
Павел привстал и принялся тормошить ее за плечи.
- Не спи! Сейчас только девять часов, если ты уснешь, то опять
поднимешься в пять утра и будешь колобродить по квартире. Открывай глаза, а то
холодной водой оболью. Ну Лёлька же!
Внезапно Ольга вскочила, глаза ее радостно сверкнули.
- Есть! Помнишь, когда мы были в Греции, мы видели в книжном магазине
потрясающее подарочное издание об Иерусалиме? Огромный фолиант, текст на
английском и греческом и куча иллюстраций, даже лупа прилагается, чтобы детали
рассматривать. И цена пристойная, если перевести из драхм на понятную валюту,
то получается около тридцати долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25