Из того. что я прочел в этих письмах, и из того, что ты мне тут
рассказала, выводов может быть только два: или ты мне лжешь, или он
сумасшедший, подверженный галлюцинациям. Ему кажется, что у вас есть общие
интересы и общие друзья, которые что-то говорят о тебе. Если такие
друзья-приятели есть, значит, ты меня обманываешь. Если их нет, значит, у
твоего поклонника не все в порядке с головой. Ты можешь предложить мне третий
вариант?
Никакого третьего варианта Женя придумать не могла. Она знала точно, что
общих знакомых у нее с тем юношей нет. Или все-таки есть, только она об этом
не знает? Но и согласиться с тем, что человек, который смотрел на нее со
страстной влюбленностью, сумасшедший, она не хотела. Ни за какие сокровища
мира она не согласилась бы признать, что первое и пока единственное в ее жизни
романтическое приключение является следствием не Любви с Первого Взгляда, а
банального умопомешательства.
- Значит, так, - сказал в заключение отец, не дождавшись от нее
вразумительных объяснений, - эти письма я забираю. Я попрошу своих знакомых,
чтобы они поработали с ними и оградили тебя от его приставаний.
- Он не пристает ко мне, - Женя еще пыталась слабо сопротивляться, но уже
понимала, что все кончено. - Он не сделал мне ничего плохого.
- Пока не сделал. И я не собираюсь ждать, когда он надумает своей больной
головой, что должен тебя убить или изнасиловать.
- Папа!
- Закончим на этом. Тут нечего больше обсуждать. Могу добавить только
одно: мне жаль, что моя дочь оказалась круглой дурой, не понимающей
элементарных вещей. Вместо того, чтобы сразу распознать в этом поклоннике
психически больного и поставить своего отца в известность о его приставаниях,
она вбила себе в голову идиотскую историю о неземной любви и не желает
считаться с очевидными фактами.
Отец говорил о Жене в третьем лице, и это неоспоримо свидетельствовало о
том, что он взбешен. Конечно, он был резок, даже груб, но к такому обращению
Женя давно привыкла, а вот "моя дочь" вместо обычного "ты" было проявлением
крайней степени гнева и отвращения. Отец великолепно владел собой и никогда не
повышал голоса, и о его настроении Женя догадывалась только по тем словам,
которые он выбирал, разговаривая с людьми.

Глава 4
Ох как не любил Сурин эти встречи! Отчего-то ему казалось, что по
телефону общаться с Рубцовым куда безопаснее. Скорее всего он полагал, что
дело, изложенное в телефонном разговоре, наверняка несложное и не таящее
никакой угрозы, тогда как для дела, изложенного при личной встрече, придется
напрягать все связи, возможности и извилины. Как многие государственные
служащие, Василий Никанорович Сурин ничего не имел против того, чтобы получать
деньги, но страшно не любил эти деньги отрабатывать. Когда накануне поздно
вечером Рубцов позвонил ему домой и обычным своим спокойным тоном заявил, что
надо бы встретиться, сердце Сурина нехорошо заныло. Весь остаток вечера он по
мелочам собачился с женой, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на детях,
которые, как все обычные дети, давали повод для окрика ежеминутно, если не
ежесекундно.
- Вася, ты бы лег уже, что ли,-с досадой сказала жена после его
очередного выпада. - Ты когда устаешь - совсем невыносимый становишься. В
отпуск тебе пора.
Сурин промолчал и со скорбной миной отправился в ванную. В отпуск, в
отпуск... Сам по себе отпуск, конечно, дело хорошее, но к Рубцову никакого
отношения не имеющее. От
Рубцова ни в какой отпуск не уедешь и даже на пенсию не уйдешь.
Всю ночь он промаялся какими-то бестолковыми снами, в которых то летел в
самолете, то ехал на велосипеде и знал, что нужно обязательно поспеть к сроку,
иначе Рубцов сурово накажет. Куда именно он должен был поспеть и каков этот
срок, во сне обозначено не было, но страх перед гневом Рубцова затмевал все
вокруг. Проснулся Сурин разбитым и потным, чувствуя во рту противную
кисловатую горечь, будто вечером принял спиртного сверх меры и закусил пачкой
плохих сигарет.
Встреча у них была назначена на час дня в баре с почти неприличным
названием "Пивнушка". Но название было, пожалуй, единственным недостатком
этого заведения, расположенного на Ленинском проспекте. Во-первых, это
достаточно близко от места службы Сурина, и он вполне успевал использовать для
встречи свой обеденный перерыв. Во-вторых, "Пивнушка" находилась достаточно
недалеко и от офиса Рубцова, обеденный перерыв у которого был ненормированным,
но который временем своим все-таки дорожил. И в-третьих, кормили там более чем
прилично, хотя и дороговато по меркам суринской государственной зарплаты. Но
на чистую зарплату Василий Никанорович уже давно не жил.
Рубцов появился, как всегда, минута в минуту, спокойный, сдержанный,
холеный, будто не стояла на улице тридцатипятиградусная жара. В строгом
деловом костюме, при галстуке. "Он, наверное, вообще не потеет, - некстати
пришло в голову Сурину, изнемогавшему в рубашке с короткими рукавами. - Не
человек, а машина".
Заказав обед, Рубцов приступил к делу. Чем дольше Сурин его слушал, тем
больше изумлялся. И из-за такой чепухи он всю минувшую ночь маялся кошмарами?
- Послушай, тебе не кажется, что ты с жиру бесишься? - без обиняков
спросил он Рубцова. - Что ты привязался к девчонке? Подумаешь, придурок
какой-то письма ей пишет, так что теперь, всю российскую милицию на ноги из-за
этого ставить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25