Дверь следующего дома была открыта. Я заглянул прямо в гостиную, где
теснилась старая мебель "Гранд Рапида". Когда я постучал в дверь, она
стукнулась об стену.
Парень под перцовым деревом выглянул из-под крыла, которое он
полировал.
- Вы просто заходите. Она рада будет вас видеть. Тетушка всех рада
видеть... мистер, - добавил он, намеренно сделав паузу, и повернулся ко
мне спиной.
Откуда-то из глубины дома послышался голос. Он был старческий и
надтреснутый, но звучал плавно, как песня.
- Это ты, Холли? Нет, это не Холли. Все равно, входите, кто вы ни
были. Вы, должно быть, из моих друзей, а они навещают меня, потому что я
не могу выйти. Так входите же.
Речь лилась без пауз, и слова нанизывались друг на друга в приятной
южной манере, когда звуки как бы слегка размыты. Я последовал за ними, как
иголка за ниткой, через гостиную, по короткому коридору, через кухню в
смежную с ней комнату.
- Когда-то я принимала гостей в гостиной, и не так уж давно это было.
Только недавно доктор сказал мне: "Теперь, милочка, ты должна оставаться в
постели, и не вздумай больше готовить, пусть Холли делает это за тебя".
Вот я здесь и лежу.
Комната была маленькая и почти пустая, освещенная и вентилируемая
небольшим открытым окном. Голос доносился с кровати у окна. Прислонившись
к груде подушек в изголовье, на меня смотрела негритянка. Улыбка светилась
на ее исхудавшем сером лице и в больших, как фонари, глазах. Улыбающиеся
синие губы продолжали плести ниточку разговора.
- Это для меня вредно, он сказал, потому что мои суставы серьезно
повреждены артритом, и если я буду повсюду расхаживать, как прежде, мое
сердце непременно сдаст. Он сказал, что я из поколения упрямцев, а я
рассмеялась прямо ему в лицо, просто не могла удержаться. Этот молодой
доктор - мой большой друг, и я не слишком-то придаю значения его словам. А
ты, сынок, не доктор?
Ее глаза ласково смотрели на меня, синие губы улыбались. Я ненавижу
ложь, когда на моем пути встает элемент человечности, но пришлось солгать:
- Мы проводим опрос радиослушателей Южной Калифорнии. Я вижу, что у
вас есть радио.
На маленьком, под слоновую кость, столике, между ее кроватью и стеной
стоял радиоприемник.
- Конечно есть, - ответила она разочарованным тоном.
Ее верхняя губа с едва заметным усилием собралась во множество
вертикальных морщинок.
- Он работает?
- Конечно же, работает.
Ее настроение повысилось. Мой вопрос дал ей пищу для разговора.
- Я не стала бы держать в комнате радио, которое не работает. Я
слушаю его утром, днем и вечером, и выключила только когда вы постучали в
дверь. А когда вы уйдете, я снова включу его. Но не спешите. Входите и
присаживайтесь. Я люблю заводить новых друзей.
Я сел на единственное кресло-качалку возле кровати. Оттуда я мог
видеть дверь соседнего бунгало и открытое кухонное окно.
- Как твое имя, сынок?
- Лю Арчер.
- Лю Арчер, - повторила она медленно, будто оно было коротким звучным
стихом. - Красивое имя, очень красивое. А моя фамилия Джонс, по покойному
мужу. Все зовут меня тетушкой. У меня три замужних дочери и четыре сына в
Филадельфии и Чикаго. Двенадцать внуков, шесть правнуков, вот как.
Посмотришь мои фотографии?
Стена над приемником была увешена фотографиями.
- Тебе, должно быть, не мешает немного отдохнуть. И много платят за
такую работу, сынок?
- Немного.
- На тебе хорошая одежда, сынок, пусть это тебя не беспокоит.
- Это только временная работа. Я хотел вас спросить, есть ли радио у
ваших соседей. Я не мог добиться ответа от мужчины из соседнего дома.
- Это от Тоби? Он такой угрюмый! У них есть радио и телевизор.
Она вздохнула от зависти и покорности.
- Ему принадлежит полквартала недвижимого имущества на
Гидальго-стрит.
Я сделал в блокноте ничего не значащую закорючку.
- А как насчет другой стороны улицы?
- Только не у Энни Неррис. Я тоже была набожная, как Энни, когда
могла распоряжаться своими ногами, но я не была такой упрямой. Она находит
стыд даже в радиомузыке. Энни утверждает, что это новое изобретение
дьявола, а я сказала ей, что она не идет в ногу со временем. Она даже не
позволяет своему мальчику ходить в кино, и я сказала ей, что с мальчиком
могут случиться куда более скверные вещи, чем невинные развлечения. Могут
и случаются.
Она замолчала. Ее шишковатая рука с трудом поднялась с покрытых
простынью колен.
- Слышите? Говорят о дьяволе.
Повернувшись всем телом, она обратила лицо к окну. За стенами дома
напротив спорили два женских голоса.
Один из них густое контральто явно принадлежал полной негритянке. Я
уловил обрывки сказанной ей фразы: "так слушайте... из моего дома...
строить глазки моему сыну... убирайтесь... мой сын..."
Другой голос был сопрано, резкое от страха и гнева.
- Неправда! Это ложь! Вы сдали мне комнату на месяц...
Низкий голос рассек его как удар.
- Убирайтесь... Укладывайтесь и убирайтесь! Можете получить остаток
денег за оставшиеся дни. Они понадобятся вам на спиртное, мисс Чампион.
Дверь снова хлопнула и юношеский голос проговорил:
- Что здесь происходит? Мама, ты выгоняешь Люси?
- Это тебя не касается, это не твое дело. Мисс Чампион уезжает.
- Ты не можешь с ней так обойтись.
Юноша говорил высоким обиженным голосом.
- Она заплатила до конца месяца.
- Она уезжает, это решено. А ты, Алекс, иди в свою комнату. Что бы
сказал твой отец, если бы услышал, как ты разговариваешь со своей матерью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11