- Делай то, что велит тебе мать, - сказала девушка. - Во всяком
случае, после таких оскорблений я здесь не останусь.
- Оскорблений! - с издевкой повторила пожилая женщина. - Я говорила
только о фактах, мисс Чампион, и я сказала ещё не все. Я не стану поганить
язык другими, пока здесь слушает Алекс...
- Какими другими?
- Вы знаете какими. Я сдаю свою хорошую комнату не для того, для чего
вы использовали ее прошлым вечером. Вчера вы принимали у себя в комнате
мужчину и не пытайтесь лгать и изворачиваться.
Если Люси и ответила, то так тихо, что ничего не было слышно. Миссис
Неррис внезапно появилась у кухонного окна. У меня не было времени
отодвинуться из поля ее зрения, но она не подняла глаз. Лицо ее было
каменным. Она опустила окно и задернула штору.
Тяжело дыша и улыбаясь, старая женщина откинулась на подушки.
- Вот как. Выходит дело, что Энни промахнулась. Я бы сказала, что она
сама напросилась на неприятности, сдавая комнату этой молодой особе, Люси,
когда у нее в доме взрослый парень.
И она добавила с прямотой очень старого человека, которому нечего
терять, кроме своей жизни:
- Черт возьми, если она действительно уедет, то больше не будет ссор,
которые можно послушать.
Я встал и тронул ее худое, обтянутое фланелью плечо.
- Очень приятно было с вами встретиться, тетушка.
- Мне с тобой тоже, сынок. Надеюсь, ты найдешь себе лучшую работу,
чем ходить по домам. Я знаю, каково все время быть на ногах. Я всю свою
жизнь готовила в больших домах. Нужно заботиться о своих ногах.
Ее голос тянулся и тянулся за мной, как бесконечная паутина.
Я вернулся к своей машине, отвел ее немного вперед и поставил так,
чтобы можно было наблюдать за домом Неррисов. Моя работа связана с ходьбой
и ездой, но главным образом - с сидением и ожиданием. В машине было жарко,
но она была мне нужна как прикрытие. Я снял пиджак, сидел и ждал. Секунды
медленно складывались в минуты, как стопки разогретых центов.
В два, по моим приборным часам, с другого конца Мезон-стрит въехало
желтое такси. Оно замедлило ход, посигналило перед домом Неррисов, потом
развернулось и остановилось у тротуара за "фордом". Из дома вышла Люси в
шляпке и с сумочкой в руке. За ней Алекс Неррис, теперь полностью одетый,
тащил два одинаковых чемодана. Шофер поставил их в багажник, и Люси
неохотно и робко забралась на заднее сиденье. Алекс смотрел, как машина
скрылась за поворотом. С крыльца за ним следила мать.
Я, отвернувшись, проехал мимо них и последовал за такси к
Гидальго-стрит, до Мейн, потом к югу от Мейн. В этом направлении
находилась железнодорожная станция и я был почти уверен, что Люси спешит к
поезду. Такси повернуло на улицу, ведшую к станции, и подвезло Люси к
платформе. Она прошла на станцию. Я остановился за зданием и направился к
задней двери комнаты ожидания. В тот же момент вышла Люси. Лицо ее было
густо напудрено, волосы подобраны под шляпу. Не взглянув на меня она
подошла к стоянке такси на другой стороне улицы и села в черную с белым
машину. Пока шофер забирал с платформы ее багаж, я развернул машину.
Черная с белым машина поехала к северу от Мейна, к шоссе, потом два
квартала вдоль шоссе. Затем она замедлила ход, резко повернула налево под
натянутое над двумя столбами полотнище с надписью:
МОТЕЛЬ "ГОРНЫЙ ВИД" И СТОЯНКА ПРИЦЕПОВ
Я проехал мимо и развернулся на следующем перекрестке. Вернувшись, я
успел заметить, как белое с черным такси отъехало без пассажира.
Я остановил машину недалеко от полотнища с надписью и скользнул на
другую сторону сиденья. Мотель "Горный вид" и стоянка прицепов размещались
на бесплодной земле между шоссе и железной дорогой. Они обладали горным
видом в такой же степени, в какой им располагало любое высокое здание в
Белла-сити. Сквозь проволочную ограду, оплетенную лозами дикого винограда,
я видел два-три десятка домов-прицепов, лежащих на грязной площадке, как
киты на берегу. Вокруг них и под ними играли дети и собаки. На другой
части двора стояло Г-образное здание из бетона, пробуравленное двенадцатью
окнами и двенадцатью дверями. На правой двери висела табличка "Офис". На
его низком бетонном крылечке стояли чемоданы Люси.
Она вышла в сопровождении толстого человека в тенниске. Он подхватил
чемоданы и отвел ее к седьмой двери на углу постройки. Даже с такого
расстояния Люси казалась неестественно скованной от напряжения.
Я въехал во двор и остановился перед офисом. Это была мрачная
комната, разделенная надвое невысокой раскрашенной деревянной
перегородкой. У двери стояла потертая брезентовая кушетка. По другую
сторону перегородки находилось заваленное бумагами бюро, неубранный
диван-кровать, и надо всем этим господствовал кислый запах кофе, исходящий
из электрической кофеварки, полной зерен. Грязная карточка, висящая на
перегородке, гласила:
"Мы оставляем за собой право выбора клиентуры".

4
Толстый мужчина вернулся в офис, его живот вздувался над тенниской.
Татуировка на его предплечьях напоминала клеймо на говядине. Одна из них,
на правой руке, заявляла: "Я люблю Этель", а его маленькие глазки
утверждали: "Я не люблю никого".
- Свободные места есть?
- Шутите? Чего у нас полно, так это свободных мест.
Он оглядел свой офис, будто подозревая, что что-то здесь не в
порядке, но не мог понять, что именно.
- Хотите снять комнату?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11