Когда Эдвин
собрался выходить, Рикс заколебался и почувствовал его руку на плече.
- Все будет хорошо, - уверил Эдвин. - Вот увидите.
- Да, - ответил Рикс. Он заставил себя выйти и достал сумку из
багажника, а Эдвин взял чемодан. Они поднялись по каменным ступенькам,
прошли через внутренний дворик, посреди которого в маленьком декоративном
пруду плавали золотые рыбки, и остановились перед массивной дубовой
дверью.
Эдвин позвонил, и молодая горничная-негритянка в бледно-голубой
хрустящей униформе впустила их. Другой слуга, средних лет негр в сером
костюме, провел Рикса в дом, взял его багаж и направился к центральной
лестнице. Рикс заметил, что дом с каждым его приездом становится все
больше похож на какой-то мрачный музей. Великолепной меблировкой -
персидскими коврами, старинными французскими столами и стульями,
позолоченными зеркалами прошлого века и средневековыми гобеленами,
изображающими сцены охоты, - казалось, можно восхищаться лишь на
расстоянии. Стулья в стиле Людовика Пятнадцатого никогда не проминались
под весом человеческого тела, бронзовые и керамические предметы искусства
покрывались пылью, но оставались нетронутыми. Все вещи в доме, казалось,
были также холодны к Риксу, как и люди, выбравшие их.
- Миссис Эшер и мистер Бун в гостиной, сэр, - сказала молоденькая
горничная, явно намереваясь проводить Рикса туда.
Эдвин пожелал удачи и пошел загнать лимузин обратно в гараж.
Горничная раздвинула ореховые двери гостиной, установленные на
колесиках. Рикс на секунду замер у порога и почувствовал тошнотворный
сладковатый запах, неожиданно возникший, казалось, из ниоткуда.
Он понял, что это запах гниения человеческого тела, идущий сверху из
комнаты отца.
Рикс собрался с духом и шагнул в гостиную, представая перед братом и
хозяйкой Эшерленда.

2
Вороша бронзовой кочергой дрова в мраморном камине, Бун поднял взгляд
на звук открывающейся двери и в позолоченном зеркале над очагом увидел
Рикса.
- О! - сказал он. - А вот и знаменитый автор триллеров, мама!
Маргарет Эшер сидела в высоком итальянском кресле, глядя на огонь.
Она мерзла весь день и никак не могла изгнать холод из своих костей. Она
не обернулась поздороваться с сыном.
Двери закрылись за Риксом, мягко, но со слабым щелчком, похожим на
звук защелкивания капкана. Теперь он был с ними наедине. Он был одет в
потертые джинсы и бледно-голубую рубашку под бежевым свитером - вполне
уместно для любого другого места, за исключением этого, подумал Рикс. На
Буне был костюм с иголочки, а на матери - тщательно подобранное голубое с
золотом платье.
- Здравствуй, мама, - сказал Рикс.
- Я замерзла, - сказала она, как будто не слыша. - В доме очень
холодно, ты не заметил?
- Хочешь, принесу тебе свитер, мама?
Она помедлила, размышляя над вопросом Буна, ее голова слегка
склонилась набок.
- Да, - сказала она в конце концов. - Свитер может помочь.
- Само собой. Мам, покажи Риксу тот жемчуг, что я привез тебе из
Нью-Йорка. - Бун показал пальцем на ее шею, призывая ее поднять голову.
Нить жемчуга ярко блестела в золотом свете, который просачивался сквозь
большое окно с видом на азалиевый сад. - Мило, а? Обошлась в четыре тысячи
долларов.
- Очень мило, - согласился Рикс. - Бун и мне привез в Нью-Йорк пару
подарков, мама.
Бун невесело рассмеялся.
- Ну и как тебе эта штука, Рикси? Я думал, тебе понравится! В
зоомагазине за два квартала до "Де Пейзера" было как раз то, что я искал.
Парень, продававший их, сказал, что именно такие используются в фильмах
ужасов.
- Мне кажется, я просек твой замысел. Ты, вероятно, хотел, чтобы я
нашел эту штуку первой, и думал, что она вызовет приступ. Затем я поспешил
бы в Тихую Комнату и обнаружил второй сюрприз.
- Не говори так, - Маргарет пристально смотрела на огонь. - "Просек"
- не подходящее слово. - У нее был спокойный гортанный голос - голос
женщины, привыкшей распоряжаться.
- Такие слова не должен произносить знаменитый автор, не так ли,
мама? - Бун, как всегда, не упускал случая заработать очко против Рикса. -
Сидите здесь, а я сбегаю за свитером. - Когда он проходил мимо Рикса, на
его лице промелькнула быстрая натянутая улыбка.
- Бун? - позвала Маргарет, и он остановился. - Только чтобы свитер не
кусался, дорогой.
- Хорошо, мама, - ответил Бун и вышел из комнаты.
Рикс подошел к матери. Приблизившись, он опять уловил этот дурной
запах, как будто в стене была замурована крыса. Маргарет взяла со столика
позади кресла баллончик с освежителем, создающим сосновый аромат, и
распылила его вокруг себя. После этого в комнате запахло как в сосновом
лесу, полном трупов животных.
Рикс стоял позади матери. Она все еще пыталась остановить время. В
свои пятьдесят восемь лет Маргарет Эшер отчаянно старалась оставаться
тридцатипятилетней. Ее волосы были коротко, по моде подстрижены и
выкрашены в каштановый цвет. Несколько поездок в Калифорнию для
пластических операций привели к тому, что кожа на ее лице была туго
натянута и, казалось, вот-вот лопнет. Косметики было больше, чем раньше, а
губная помада, которую она выбрала - гораздо ярче. Крохотные морщинки
собрались вокруг ее рта и бледно-зеленых глаз. Ее тело оставалось изящным,
но все же появилась легкая полнота в районе живота и бедер. Рикс вспомнил,
как Кэт говорила ему, что мать боится лишнего веса, как чумы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24