Потом, посмотрев на своих мучителей, заявила:– Я прекрасно понимаю, насколько опасным может быть путешествие в Англию. Но там у меня родственники, и я решила, что мне пора познакомиться с ними. Кроме того… Уж лучше я отправлюсь на корм рыбам, чем останусь здесь, с вами.Кейн протянул руку и, забрав у Мэдлин тяжелую сумку, отставил ее в сторону, подальше от девушки. Потом взглянул на нее с мягкой улыбкой и проговорил:– Успокойся, Линни. Ты здесь вовсе не пленница, а моя гостья. Разве Бон-Вью такое уж плохое место? Почему бы тебе не погостить тут некоторое время?– Некоторое время? Ты хочешь сказать… ты не… Но как же прошедшая ночь? – прошептала она, покосившись на Джакса.Кейн рассмеялся и пожал плечами.– А что прошедшая ночь? Что в ней особенного?– Нет, ничего, – ответила Мэдлин с раздражением. Она выразительно взглянула на Джакса, как бы давая понять, что не собирается говорить на эту тему в его присутствии.Кейн обхватил ее рукой за талию и привлек к себе.– Не обращай на него внимания, любимая. Джакс совершенно безобиден. Я знаю, что у него манеры одичавшей собаки, но вместе с тем он очень славный.– Чертовски приятно это слышать, старина, – сказал Джакс. – Ты не мог бы написать это на листочке? Получилась бы блестящая рекомендация для моих многочисленных поклонниц.– Думаю, ты прекрасно обойдешься без рекомендации, – с усмешкой ответил Кейн. – Странно, что твой гарем со вчерашнего бала не последовал за тобой сюда.Джакс весело рассмеялся.– К сожалению, в Бон-Вью недостаточно места.– Кейн, может, ты ответишь на мой вопрос? – вмешалась Мэдлин.– Слушаю тебя, любимая.– Не называй меня так! Понятно?– Да, понятно. А что за вопрос?– Далеко ли отсюда до Риверсайда?– Не слишком далеко. Это примерно в пяти милях.– Правда?.. – Ее сердце наполнилось надеждой.– Конечно, правда.– Так вот, я хочу послать Оливии письмо. И не смей говорить, что это мне запрещено. Ведь если я твоя гостья, то…– Разумеется, ты можешь написать Оливии. Обещаю, что сегодня же отправлю твое письмо.– Отправишь? – недоверчиво переспросила Мэдлин. Что-то Кейн стал подозрительно любезен. И услужлив. Может, что-то замышляет? Впрочем, какое это имеет значение. Она просто воспользуется возможностью, вот и все. А как только Оливия приедет сюда, она найдет способ покинуть Виргинию.Мэдлин наклонилась, чтобы взять свою сумку, но Кейн осторожно отстранил ее руку.– Я сам возьму. А ты, милая, иди в дом. Пусть Фэнн сварит тебе кофе, а потом ты напишешь свое письмо.– Ты очень внимателен, – пробормотала Мэдлин.– Но ты же моя гостья, – ответил Кейн с улыбкой. – Попозже я буду показывать Джаксу поместье. Не хочешь ли проехаться с нами верхом?Мэдлин тоже улыбнулась – она ничего не могла с собой поделать. Кейн действительно был на редкость любезен, пусть даже он что-то замышлял. К тому же она давно не каталась верхом и было бы очень приятно совершить верховую прогулку.– С удовольствием составлю вам компанию, – ответила Мэдлин. – Но я уже так давно не каталась… ах, я даже боюсь…Кейн рассмеялся и проговорил:– Не волнуйся, любимая. Уж если человек научился ездить верхом, то никогда не разучится. По крайней мере так говорил мой отец.– Значит, увидимся попозже, – сказала Мэдлин. – И даже вы не испортите мне этот день, мистер Джексон, – добавила она, взглянув на Джакса.Мэдлин развернулась и быстро зашагала прочь к дому. Кейн толкнул приятеля локтем в бок и весело рассмеялся. Глава 23 Длинные тени уже падали на изумрудно-зеленую траву, когда Мэдлин, Кейн и Джакс подъехали к конюшне.Кейн оказался прав: Мэдлин понадобилось всего несколько минут, чтобы почувствовать себя удобно в седле, и вскоре ей уже казалось, что она никогда и не переставала ездить верхом. Лошадь, которую Кейн выбрал для нее, была спокойной и ласковой и принадлежала его сестре Клодии.У конюшни все трое спешились и передали лошадей поджидавшему их конюху. Кейн подошел к Мэдлин и спросил:– Линни, ты готова войти в дом?Мэдлин с улыбкой кивнула.– Да, конечно. С удовольствием.Кейн негромко рассмеялся.– Дорогая, осторожнее. Ты выглядишь почти счастливой, и я могу подумать, что тебе здесь нравится.– Спасибо за прогулку, Кейн. Я уже забыла, какое это замечательное чувство – лететь над травянистым лугом.– А я уж думал, не пытаешься ли ты снова убежать от меня.– Когда я уйду, в этом не будет ничего удивительного.– Сегодня не надо об этом, любимая. Просто постарайся наслаждаться вечером.– Уж я-то точно буду наслаждаться, – заявил Джакс, догоняя их.– Похоже, вы, из тех мужчин, которые могут наслаждаться чем угодно, только бы досадить кому-нибудь, – с усмешкой заметила Мэдлин.Джакс хмыкнул и пробормотал:– Хорошо сказано, мисс Хартуэлл. Но уверяю вас, сегодняшний вечер будет совершенно особенным.– Эй, Джакс!.. – Кейн поморщился. – От тебя пахнет так же, как от твоей лошади. Сделай что-нибудь с этим, хорошо?Дэниел расхохотался.– Постараюсь, старина. Иначе ты снесешь мне голову топором, не так ли?– Сомневаюсь, что это поможет, – съязвила Мэдлин.– Я не нравлюсь вам, да, мисс Хартуэлл?– Трудно воспринимать вас всерьез, мистер Джексон, когда ваши глаза так порочно блестят. У меня такое чувство, что ваши проступки могут превзойти даже прегрешения Кейна.– Порочный блеск? Мне, пожалуй, нравится такое определение, – ответил Джакс, взбегая по ступеням.Мэдлин сразу же пошла наверх и уже через несколько минут отмокала в теплой ароматной воде с лепестками магнолии. Лежа в ванне, она пыталась собраться с мыслями и вспоминала все последние разговоры с Кейном. У этого человека было немало положительных качеств, но ей почему-то постоянно вспоминались ужасные слова Хью Дэвиса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84