- О-Хо тоже очень хорошее имя.
В ушах у Форреста все еще стояло его собственное восклицание, и он
понял, откуда китаец взял это имя.
- Хорошо. Пусть называется О-Хо.
О-Дай наклонил голову, неслышно выскользнул в дверь и тут же вернулся
с остальной одеждой своего хозяина, помог ему надеть нижнюю и верхнюю
сорочку, набросил на шею галстук, который тот завязывал сам, и, опустив-
шись на колени, затянул краги и нацепил шпоры; затем подал широкополую
фетровую шляпу и хлыст.
Хлыст был особый, индейского плетения, - он состоял из узких полосок
сыромятной кожи, в его рукоятку было вделано десять унций свинца, и он
висел на ременной петле, которую Дик надел на руку.
Однако Форрест еще не мог уйти из своей комнаты: О-Дай протянул ему
несколько писем, - их привезли со станции вчера вечером, когда хозяин
уже лег. Надорвав правую сторону конвертов, Форрест быстро просмотрел
письма и задержался только на одном. Он постоял, насупившись, потом
быстро подошел к диктофону, отвел его от стены, нажал кнопку, поворачи-
вавшую цилиндр, и поспешно начал диктовать, не делая никаких пауз, чтобы
подыскать нужное слово или точнее выразить свою мысль:
"В ответ на ваше письмо от четырнадцатого марта тысяча девятьсот че-
тырнадцатого года должен сообщить, что я весьма огорчен известием о раз-
разившейся у вас свиной холере. Огорчен я тем, что вы сочли возможным
возложить на меня ответственность за это. А также тем, что боров, кото-
рого мы прислали вам, околел.
Могу вас заверить, что холеры у нас здесь не наблюдается, эта болезнь
не появлялась уже в течение восьми лет, за исключением двух случаев,
когда два года тому назад ее завезли к нам с Востока; но, согласно наше-
му правилу, заболевшие свиньи тут же были изолированы и уничтожены
раньше, чем зараза перекинулась на наши стада.
Должен заявить вам, что ни в том, ни в другом случае я не могу возло-
жить на продавцов вину за присылку мне больного скота. Как вам известно,
инкубационный период свиной холеры продолжается девять дней; проверив
дату их погрузки, я убедился в том, что при отправке они были совершенно
здоровы.
Разве вам никогда не приходило в голову, что железные дороги чрезвы-
чайно способствуют распространению холеры? Слыхали вы когда-нибудь об
окуривании или дезинфекции вагона, в котором ехал больной скот? Сопос-
тавьте даты: во-первых, дату отправки борова мной; во-вторых, время дос-
тавки борова вам; и, в-третьих, дату появления первых признаков болезни.
Вы сообщаете, что по случаю весенних размывов боров был в пути пять
дней. Первые симптомы появились только на седьмой день после его достав-
ки вам. Следовательно, прошло двенадцать дней после того, как он был
мною отправлен.
Нет. Я с вами не согласен: я не могу нести ответственность за
бедствие, постигшее ваши стада. Кроме того, можете справиться в ветери-
нарном управлении штата, есть ли в моем имении холера.
С уважением..."


ГЛАВА ВТОРАЯ

Покинув свою спальню-веранду, Форрест прошел через комфортабельную
гардеробную с диванами в оконных нишах, большими ларями и огромным ками-
ном, возле которого была дверь в ванную, и направился в комнату, служив-
шую конторой и обставленную соответствующим образом: письменные столы,
диктофоны, картотеки и книжные шкафы, а также полки, доходящие до самого
потолка и разделенные на клетки и отделения.
Подойдя к книжным полкам, Форрест нажал кнопку; несколько полок по-
вернулось, и открылась узенькая винтовая лестница; он стал осторожно
спускаться, стараясь не зацепить шпорами за полки, автоматически возвра-
щавшиеся на место позади него.
Под лестницей другая кнопка и поворот других полок открыли перед ним
вход в длинную низкую комнату, уставленную книгами от пола до потолка.
Форрест прямо направился к одной из полок и сразу опустил руку на коре-
шок книги, которая ему понадобилась. Полистав ее, он тут же отыскал нуж-
ное место, удовлетворенно кивнул, как бы найдя то, что подтверждало его
мысли, и поставил книгу обратно.
Отсюда дверь вела в крытый ход из квадратных бетонных столбов, соеди-
ненных поперечными брусьями из калифорнийской секвойи вперемежку с более
тонкими брусьями из того же дерева, покрытыми шероховатой, морщинистой
корой, похожей на красноватый бархат.
Судя по тому, что он сделал несколько сот футов, огибая бесконечные
стены огромного бетонного дома, было ясно, что путь он выбрал не самый
короткий. Под старыми дубами, у длинной изглоданной коновязи, где вытоп-
танный копытами гравий свидетельствовал о множестве побывавших здесь ло-
шадей, он увидел кобылу гнедой, вернее, золотисто-коричневой масти. В
косых лучах солнца, падавших под навес из листьев, ее холеная шерсть от-
ливала атласным блеском. Все ее существо, казалось, было полно огня и
жизни. Сложением она напоминала жеребца, а бежавшая вдоль спинного хреб-
та узенькая темная полоска говорила о многих поколениях мустангов.
- Ну, как сегодня настроение у Фурии? - спросил Форрест, снимая с ее
шеи уздечку.
Лошадь заложила назад свои ушки, самые маленькие, какие только могут
быть у лошади, показывавшие, что она - дитя любви горячих чистокровных
жеребцов и диких горных кобылиц, и сердито оскалила зубы, сверкая злыми
глазами.
Когда Форрест вскочил в седло, она метнулась в сторону и попыталась
сбросить седока, а потом заплясала по усыпанной гравием дорожке. Вероят-
но, ей удалось бы подняться на дыбы, если бы не мартингал, - этот ремень
удерживал лошадь от слишком резких движений и вместе с тем предохранял
нос седока от сердитых взмахов ее головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16