Итак, им предстояло туда поехать. Элизабет это было приятно, хотя едва ли она сама могла бы себе объяснить, чему же, собственно говоря, она радуется.
Мистер Гардинер покинул их вскоре после завтрака. Повторенное накануне приглашение половить в Пемберли рыбу требовало, чтобы он встретился там с некоторыми людьми, ожидавшими его около полудня.
ГЛАВА III
Хорошо зная, что неприязнь к ней мисс Бингли вызвана ревностью, Элизабет понимала, что эта особа будет в высшей степени раздосадована ее появлением в Пемберли. Было поэтому любопытно узнать, сможет ли она вести себя достаточно учтиво при возобновлении их знакомства.
По прибытии их пригласили в гостиную, выходившую окнами на север, в которой было приятно провести время в жаркие летние часы. Из окон открывался живописный вид на возвышавшиеся невдалеке лесистые холмы, а также прилегавшую к дому зеленую лужайку, на которой росли великолепные дубы и испанские каштаны.
В этой комнате они были приняты мисс Дарси, находившейся в обществе миссис Хёрст, мисс Бингли и дамы, вместе с которой она жила в Лондоне. Джорджиана встретила их очень любезно. Однако вследствие ее застенчивости и боязни совершить какой-нибудь промах, в поведении Джорджианы чувствовалась скованность, которую люди, смотревшие на нее снизу вверх, легко могли приписать замкнутости и гордости. Миссис Гардинер и ее племянница поняли ее состояние и испытывали к ней сочувствие.
Миссис Хёрст и мисс Бингли приветствовали их только легкими поклонами. Когда все уселись, воцарилось обычное в таких случаях молчание. Его нарушила миссис Энсли, обходительная, приятного вида женщина, которая своей попыткой завязать беседу доказала, что она умеет себя вести лучше остальных обитательниц этого дома. В разговоре между нею и миссис Гардинер изредка участвовала и Элизабет. А выражение лица мисс Дарси свидетельствовало, что ей бы очень хотелось собраться с духом и тоже к нему присоединиться. И в минуты, когда она меньше всего боялась, что ее кто-нибудь услышит, она и в самом деле вставляла короткие фразы.
Элизабет вскоре заметила, что мисс Бингли пристально за ней наблюдает, особенно следя за каждым ее словом, обращенным к мисс Дарси. Несмотря на это, она все же постаралась бы побеседовать с Джорджианой, если бы сидела к ней поближе. Однако, будучи поглощена собственными мыслями, она была довольна, что ей не приходится много разговаривать. С каждой минутой можно было ждать появления мужчин. Ей хотелось и вместе с тем не хотелось, чтобы в их числе оказался хозяин дома, причем едва ли она могла бы определить, какое из двух желаний было сильнее. После того как они просидели так около пятнадцати минут, в течение которых Элизабет ни разу не слышала голоса мисс Бингли, последняя прервала ее размышления, осведомившись у нее о здоровье ее родных. Элизабет ответила столь же кратко и сдержанно, и мисс Бингли замолчала.
Некоторое разнообразие внесло появление слуги с холодным мясом, печеньем и превосходнейшими фруктами, такими разнообразными в эту пору года. Случилось это, правда, после того, как миссис Энсли сумела многозначительными взглядами и улыбками напомнить молодой хозяйке о ее обязанностях. Теперь для компании нашлось общее занятие, ибо, если не все могли между собой разговаривать, есть был способен каждый. И живописные пирамиды персиков, винограда и слив вскоре привлекли всех к столу.
Подобное времяпрепровождение давало Элизабет полную возможность разобраться, хочется ли ей, чтобы к их обществу присоединился мистер Дарси. И за минуту до его появления ей казалось, что она решила этот вопрос утвердительно. Тем не менее, когда он вошел, она сразу склонилась к противоположному выводу.
Мистер Дарси провел некоторое время в обществе мистера Гардинера, который вместе с двумя-тремя местными жителями ловил рыбу. Услышав от него, что его жена и племянница хотели нанести утренний визит Джорджиане, Дарси поспешил домой.
Как только он появился, Элизабет вполне здраво рассудила, что ей следует держаться при нем свободно и непринужденно. Учитывая вызванное ими всеобщее подозрение и неусыпный надзор за каждым его шагом, решение это было безусловно правильным, хоть и не легко выполнимым. Но ничье любопытство не обнаруживалось так явно, как любопытство, написанное на лице мисс Бингли, хотя она и таяла от улыбок каждый раз, когда заговаривала с Дарси или Элизабет. Ибо ревность не лишила ее надежд и она ничуть не ослабила своего внимания к владельцу Пемберли. Мисс Дарси после его прихода старалась вступать в разговор несколько чаще, и Элизабет заметила явное стремление ее брата поближе познакомить ее с Джорджианой и содействовать их попыткам завязать беседу. Это не ускользнуло и от внимания мисс Бингли, которая со свойственной раздраженному человеку неосмотрительностью воспользовалась первым же случаем, чтобы насмешливо-любезным тоном спросить:
– Кстати, мисс Элиза, правда ли, что ***ширский полк в самом деле покинул Меритон? Для вашей семьи это было, наверно, подлинной трагедией!
В присутствии Дарси она не смела произнести фамилию Уикхем. Но Элизабет сразу поняла, что она намекала на него, и разнообразные воспоминания, связанные с этим именем, причинили ей некоторую досаду. Готовая дать отпор злостному выпаду, она тем не менее ответила на вопрос с достаточным безразличием. Невольно брошенный ею при этом взгляд позволил ей заметить, с каким вниманием посмотрел на нее покрасневший мистер Дарси и в каком смущении находилась не смевшая поднять глаза Джорджиана. Если бы мисс Бингли знала, какую боль она причиняет этим намеком своей любимой подруге, она, безусловно, остереглась бы его высказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129