Бегали, бегали добывая «свободу» для других (?!). Но, придя к власти, революционеры-ленинцы, сталинцы так продумали, так опутали все терновым венком проволоки, что страна, превратившись в спираль зон, сама стала всеобъемлющей зоной. Тем самым решили проблему ухода. И все же уходят, хотя большинство побегушников ловят. Но человек сложнее любой системы, им созданной. Слава Богу, что он – человек, а еще не Бог. Нет в отечестве ни одной тюрьмы, зоны, лагеря, откуда бы не бежали. Бегали из самых больших лагерей мира – Колымы и Караганды, из насквозь просматриваемой Воркуты – переходили границы, переплывали, переползали, перелетали. Один, сконструировав тайно планер… улетел из зоны Табулги, сотня ментов ловила его в Барабинской степи. Уходили, обезоруживая погоню, уничтожая десятки солдат и офицеров охраны, пролеживали, засыпанные углем, рудой, древесной щепой, в скрутках бревен и сетей, лежали и сидели в таком состоянии, что уму непостижимо.
Из верхней зоны Байкальска ушел зэк. По инструкции – так положено – лагерь закрыли, оцепили все, что можно. Домой, к шмарам и знакомым направили оперативников. Все станции и дороги взяли под наблюдение, лодки по всему южному побережью Байкала перевернули. Куда мог уйти? В саянские долины, к хребтам Хамар-Дабана бросили собак и направили вертолеты. Прочесали всю тайгу. А неделю спустя нашли рядом с зоной, в строящихся зэками домах. Обнаружили повторным обходом, взяла одна из собак. Под полом в туалетном помещении размером метр на метр в ледяном, холодном, мокром приямке лежал человек. До выхода из зоны ему оставалось несколько месяцев. Он болел тяжелой формой астмы и все же решил уйти. Вопреки обычаю оперативники не стали его бить, не дали собакам на растерзание. Даже их потрясло, в каких немыслимых условиях, в какой утробной скученности находился беглец.
Расскажу историю одного удачного побега, которым прославил родное Прибайкалье Николай Степанович Мамруков. Все Мамруковы родом из остяцких князей, прирожденные таежники, сильные, выносливые, как гураны – забайкальские козлы. Отец Николая Степан Мамруков сопровождал делегацию председателя Дальневосточной республики, пожелавшей установить дипломатические отношения с Китаем. Делегация пересекла пустыни внутренней Монголии на танках английского производства. Степан Мамруков прославился тем, что научил охрану пить спирт, на котором работали танки. За сие открытие его из Пекина вернули в родной Балаганск. Там он производил на свет сыновей и пил самогон собственной варки, а гнал он его в тайге.
Сам был нелюдим, но дети, наоборот, удались общительными – славили род постоянными и свирепыми драками и к армейскому призыву имели солидный стаж КПЗ во всех ближайших пунктах от Черемхово на запад и восток. В Балаганске мамруковскую троицу знали и ценили и никто с ними в конфликты не вступал. Бабенки легкого и легчайшего поведения гирляндами висли на их могучих плечах, ища защиты и покровительства.
Пришвартовался однажды к балаганской пристани пароход «Карл Маркс», где был ресторан с водкой и хорошей закусью. Там появился Коля. В Балаганске все знали, как и буфетчицы «Маркса», что Мамрук очередей не терпит. Он просто подходит к прилавку, берет нужное и платит положняк. Очередь ждет, буфетчицы, мигая глазками, и дрожа бедрами, стремятся обслужить Мамрука, чтобы получить похвалу-приглашение. Но тут, надо же такому произойти, вскакивает хлыщ и решительно отстраняет Мамрука от буфета: мол, встань в очередь, мальчик. Мы, говорит, все одинаковые, нахальничать не надо, встань в очередь! Как это стерпеть? Без разговоров схватил Мамрук за ноги правдолюбца и высыпал его из импортного трико со второй палубы, где был буфет, в Ангару. Вот смеху-то было, когда недотепа вылезал из воды в одной майке!
Через неделю Мамрука арестовали, ибо опозорил он (об этом говорили шепотом) не кого-нибудь, а одного из секретарей Иркутского обкома КПСС. Каких только статей ему не пришили – и хулиганских и политических, а после недолгого разбирательства в областном суде влепили четвертак. Вот так.
В зону он попал самую никудышную – ту, что на станции Мерзлотная. С блатягами не сдружился, жил, как говорится, анахоретом, этаким лагерным отшельником. Его, уважая, побаивались, ибо еще в Иркутской Екатерининской тюрьме навел шорох в камере: справился с паханом. Поставив на колени, Мамрук так помял ему позвоночник, что сделал горбатым навечно. Рассказывали, что во время драки даже клопы, испугавшись, не вылезали из щелей. Расправился и с дружками пахана, которые решили скопом заступиться за своего вождя. Дубаки-коридорные смотрели эту драку, как продолжение фильма «Приключения Тарзана», не ожидая, что один человек осилит столько озверевшей шпаны. Он осилил.
Так вот, весной 1949 года Мамрук решил: бежать! Весна выдалась ранняя и к середине мая снег лежал только в распадках. Мамрук втихаря сделал заточки, ссучил варом нитки, вложил в бересту и засмолил от промокания спички, то же самое сделал с крупицами соли. Березовым дегтем просмолил сапоги и пропитал пятки, натерся нутряным салом, втирал его долго в каждую часть тела, подтянул все пуговицы и крючки, достал брезентовую фуфайку, раздобыл накомарник, зэкам не полагающийся. Нашел в зоне бывшего театрального гримера и потребовал: «Кровь из носу, сделай мне парик и научи морду изменять, нос подтягивать, а ушами шевелить и так все балаганские могут».
В былые времена Мамруковы жили зимой извозом, доставляя грузы на Север – к золотым приискам, в Якутию. Их охотничьи угодья занимали территорию, сравнимую с Чехией и Словакией вместе взятыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79