Я даже надену мое лучшее платье и теплый плащ, потому что в тюрьме, наверняка, холодно.
– Я посоветовал бы тебе сделать то же самое, моя дорогая, но меня несколько удивляет, что в такой ситуации ты думаешь о платье, – ответил лорд Бенджамин и с легким удивлением посмотрел на племянницу жены, однако его жена, истинный ценитель женской хитрости и фантазии, уже продолжила:
– Ты права, Катрин, одежда – это нечто большее, чем защита от погоды, при посещении тюрьмы платье должно быть широким, удобным, плащ длинным и с большим капюшоном, не так ли?
Катрин улыбнулась и кивнула в то время, как лорд Бенджамин Вайдчеп, совсем растерявшись и сомневаясь, в своем ли уме они обе, переводил взгляд с одной на другую.
Однако жена не обратила внимания на скептическое выражение его лица. Она наклонилась и положила белую ухоженную руку ему на колено.
– Дорогой, ведь по закону ты должен привести приговор в исполнение тогда, когда преступник стоит перед тобой.
– Конечно, как же иначе, – лорд Бенджамин все еще не понимал, чего хотят от него обе женщины. Катрин беспокойно ерзала на стуле, а Сильвана несла такую ерунду, что он с большим трудом мог следовать за ходом ее мыслей.
– Хорошо, ты мог бы осудить Кассиана Ардена и в его отсутствие, но приговор в исполнение привести бы не смог.
– Совершенно верно, и я полагаю, что для нас это было бы лучшим выходом, однако я не понимаю, как ему удастся ночью раствориться в воздухе, – недовольно буркнул он, считая, что обе женщины хотят выставить его дураком. В этой ситуации ему было не до шуток.
– Нет, в воздухе раствориться Кассиан действительно не может, но он из заключенного Кассиана каким-то чудом или по недосмотру может превратиться в Катрин.
– Каким это образом?
Теперь заговорила Катрин:
– Дядя Бенджамин, представь себе, свидание со мной было бы последним желанием Кассиана, которое я, конечно же, выполнила бы, но наша встреча настолько подействует на мои слабые нервы, что я упаду в обморок и Кассиан будет вынужден снять с меня плащ, расстегнуть корсаж, который действительно окажется слишком туго зашнурованным. Разве не ясно, что для того, чтобы защитить мое хрупкое здоровье, он снимет свою рубашку и накроет меня ею, чтобы я не замерзла. Разве это не является его рыцарским долгом?
– Гм, – пробормотал судья.
– Ну, в тюрьме прохладно, если бы я была Кассианом, я бы накинула на себя плащ Катрин, чтобы без рубашки самому совсем не замерзнуть, а потом бы я позвала стражников, речь-то в конце концов идет о неотложном случае, вполне возможно, стражники, которые не славятся своим умом, приняли бы закутанную в рубашку Кассиана персону за преступника, а лицо, стоявшее рядом с ним в женском плаще, за Катрин. Насколько я знаю стражников, они бы тотчас побеспокоились о том, чтобы последняя как можно быстрее покинула тюрьму. Вполне может быть, что стражники Кассиана, одетого в плащ Катрин и с капюшоном низко надвинутым на лицо, своими руками выбросят из тюрьмы. Кассиан, как заключенный, обязан в любом случае подчиняться стражникам, если он попытается остаться, то вина его только увеличится. Ну и как вы понимаете, если стражники сами перепутают друга и врага, у вас не будет ни малейшей возможности привести приговор над Кассианом, но вынести приговор в любом случае вы должны, что вы и сделаете. А перед Катрин стражники должны будут извиниться, потому что ее не по своей воле задержали в тюрьме, подобная, вызывающая сожаление неудача будет на совести исключительно стражников. – Она театрально раскинула руки и продолжила: – Ну, каждый человек не без упрека: а где лес рубят, там и щепки летят. Конечно же, стражникам прикажут в будущем поточнее проверять, кто находится перед ними. Судья, будучи мудрым человеком, поймет, что увидел здесь мановение судьбы.
Лорд Бенджамин от удивления открыл рот. Он уставился на обеих женщин, как если бы они были привидениями, затем он так громко расхохотался, что в комнату вбежали слуги.
Он смеялся и смеялся до тех пор, пока слезы выступили у него на глазах. Он вытер их, глотнул воздуха, плечи у него дрожали, все его тело двигалось, подчиняясь ритму его хохота. Он хлопнул себя по бедрам, закашлялся, глотнул еще раз воздуха, пока наконец глубоко не уселся в кресле и схватился за свой живот. Он потряс головой, снова начал смеяться, и прошло еще несколько минут, пока он наконец выдохнул:
– Теперь я знаю, что у Адама не было ни малейшего шанса остаться в раю, теперь я знаю также, что в каждой женщине сидит Ева. О Господи, защити меня от остроты ума и коварства женщин, и одновременно я благодарю Бога, который дал мне такую жену и такую племянницу. О, оружие женщин острее меча и самой тонкой шпаги.
– Хорошо, что ты наконец это понял, мой дорогой, – бесстрастно вымолвила Сильвана и отослала служанок обратно на кухню. – А теперь давай в конце концов поужинаем, мой желудок урчит, как будто в нем поселился медведь.
Она встала, настоящая королева с выпрямленной спиной и высоко поднятым подбородком, но затем она не смогла удержаться и засмеялась так же громко, как ее муж. Она обняла Катрин за плечи, и все втроем рассмеялись и почувствовали себя так, как будто невероятно тяжелая ноша свалилась с их плеч. Они так шумели, что в конце концов привлекли внимание Дэвида и Летиции, и те, торопясь, прибежали к ним.
– Из-за чего это вы так радуетесь? – поинтересовался Дэвид.
– Ах, – ответил ему дядя и похлопал его по плечу. – Мы радуемся тому, что создал Господь.
– Хорошая причина, – буркнул Дэвид несколько удивленно. – Но все создания творца должны есть, чтобы они могли жить и завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87