Катрин не спускала глаз со своего будущего супруга, в последний раз она попыталась его уговорить.
– Сэр Болдуин, скоро я стану вашей женой. У нас будут дети, в жилах которых наполовину будет течь кровь аристократов, как вы объясните этим детям, откуда вы получили ваше состояние. Какими словами вы сможете рассказать, что являетесь убийцей их дяди или убийцей вашего соседа? Вы уверяете, что вы богобоязненный человек, неужели вы действительно хотите совершить такой большой грех.
– Пустяки, глупости, – прервал сэр Болдуин свою невесту. – В Библии сказано, око за око, зуб за зуб. Заботьтесь о мире в своей душе, я ближе к Богу, чем вы думаете, ближе, чем будет кто-либо из вас. А ты, Катрин, запомни одно – в жилах всех детей, которых ты родишь, будет течь также и моя кровь, это закон природы, что кровь отца всегда побеждает кровь матери, а если природа не выполнит свою задачу, то я ей помогу. – Он стукнул рукой по столу. – Я полагаю, что мы достаточно поговорили. Вы знаете, что вам нужно сделать, – Джонатан остается у меня до тех пор, пока вы не приведете ко мне Кассиана Ардена. Вот мое последнее слово.
Глава 20
– О, Господи Боже, бедный мальчик. Что нам делать? – леди Элизабет плакала уже почти целые сутки. В доме Гумберта она держалась до последней секунды, но уже в карете по дороге домой слезы у нее текли ручьем и с тех пор не прекращались. Лорд Артур, напротив, молчал. Он мерил шагами большую гостиную, как зверь в клетке. Он ни на минуту не присаживался. Время от времени он подходил к жене и ласково похлопывал ее по плечу.
– Мы должны сейчас быть сильными, Элизабет, самый худший жребий из всех нас выпал опять Катрин. Она снова держит нашу судьбу в своих руках, и как бы она ни решила, одному из тех, кого она любит, будет нанесен смертельный удар. Мы должны сейчас быть с ней и поддерживать ее вместо того, чтобы предаваться своему горю.
Леди Элизабет вздохнула.
– Но я не могу заставить себя не думать о Джонатане. Он еще такой маленький, мы нужны ему. Как он справится с тяжелой работой в конюшне? Только позавчера он забрался ко мне на колени, прижался своей головой к моей и доверительно сказал: «Когда я буду большим, мама, я женюсь на тебе и стану королем, а пока до этого о нас должен заботиться папа». – При этих воспоминаниях она смеялась и плакала одновременно.
На лице лорда Артура также появилась болезненная улыбка, потом он сказал:
– У нас трое детей, Элизабет. Дэвиду мы больше не нужны, для Джонатана в данный момент мы ничего не можем сделать, сэр Болдуин не станет сейчас с ним плохо обращаться. Он нужен ему пока в качестве залога, поэтому вреда он ему какое-то время причинять не будет, больше всего мы теперь нужны Катрин.
Леди Элизабет кивнула.
– Я пойду к ней, помочь я ей ничем не могу, но, может быть, ее утешит мое сочувствие.
С этими словами она встала и покинула комнату в то время, как лорд Артур снова принялся шагать туда-сюда. Его лоб прорезали глубокие морщины, брови образовали сплошную линию.
– Должно быть какое-то решение, – пробормотал он тихо сам для себя. – Должно быть, нельзя допустить, чтобы Кассиан и Джонатан пострадали.
Он подошел к окну и бросил взгляд на землю, которая уже несколько столетий принадлежала лордам Журданам, уже более половины своих владений ему пришлось уступить сэру Болдуину. Он давным-давно уже простился со всем, что утратил, – владения не были для него самым важным в жизни. Лорд Артур всегда знал, что существуют вещи, которые могут сделать человека более счастливым, чем земля и титул. Он бы с радостью отдал сэру Болдуину все, даже титул, но Гумберту этого было мало.
«Охотнее всего, – подумал Артур Журдан, семнадцатый лорд старинного рода, – я бы оставил все, взял семью и начал бы где-нибудь далеко отсюда новую жизнь».
Никогда его не посещала подобная мысль, она была совсем чужда человеку его положения. Столетиями его предки владели этой землей, они рассматривали себя не владельцами, а покровителями земли, лесов и озер. Все лорды чувствовали ответственность за людей, которые жили в их имениях. С именем Журданов были связаны гордость и честь, но также и долг хранить наследие своих отцов. Верность была не простым понятием, она являлась жизненной установкой. Никто из членов их клана не уклонялся от ответственности, не нарушал верности, не порочил старинного доброго имени, и как бы все это ни было тяжело, все же Артур Журдан думал о том, чтобы все оставить. Их доброе имя было уже потеряно, что бы ни случилось в будущем, скоро может пролиться кровь или Арденов, с которыми они столетиями были хорошими соседями, или его приемного сына Джонатана, которого он любил, как будто он был его родным ребенком.
– О, мой Бог, – простонал лорд, и глаза его наполнились слезами. – О, мой Бог, почему ты допускаешь все это? Почему ты испытываешь нас так тяжело?
Он вспомнил историю из Библии об Аврааме и Исааке. Сын Исаак родился у Авраама в преклонном возрасте. Он был единственным сыном, и любовь Авраама к нему не знала границ, но Бог потребовал от него принести этого сына в жертву. Авраам выполнил приказ, и в самую последнюю секунду Бог предотвратил выполнение повеления.
– Почему моего сына? – спрашивал Артур в эти страшные минуты невидимого Бога, в чьей доброте он не сомневался всю жизнь. – Почему Джонатана? Господи, возьми меня, если тебе нужна жертва, но пощади ребенка. Он чист и безгрешен, пощади его и возьми меня. Я с радостью пожертвую моей жизнью, чтобы спасти Джонатана и не заставлять Катрин принимать одно из самых тяжелых решений, которое только может быть у человека. Возьми меня, Господи, и позволь моей семье жить в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87