Бабич Ирина
Мои знакомые звери
Ирина Борисовна БАБИЧ
МОИ ЗНАКОМЫЕ ЗВЕРИ
Рассказы
В своей новой книжке журналистка Ирина Бабич рассказывает детям о дружбе между людьми и животными, об артистах советского цирка, о работниках зоопарка, об известном враче, который привил своим детям любовь и уважение ко всему живому. И, конечно же, о львах, обезьянах и бегемотах, которые, доверившись человеку, стали его помощниками.
СОДЕРЖАНИЕ
С чего всё началось...
Мой сурок
Беглый удав
Глупая Лита
Тузейший
Дурная привычка
Вот так учёба!
Случай на выставке
______________________________________________________________________
С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ...
Любить животных научил меня мой папа. Он вообще научил меня многому. Например, давать сдачи - попросту говоря, драться. Он говорил, что драться надо в двух случаях: защищая слабого или защищаясь. "Первым лезет в драку дурак, а убегает от неё трус", так объяснил он мне свою точку зрения, и я запомнила её на всю жизнь.
Папа научил меня любить длинные прогулки - в любую погоду.
- Дождь - это даже лучше, - говорил он. - Смотри: тротуары блестят, как зеркало, а вокруг фонарей маленькие радуги.
А я-то раньше этого не замечала...
Папа научил меня не ябедничать. Однажды я ворвалась в дом с рёвом - мне было лет пять, не больше, и у меня во дворе рыжий Петька, по кличке Петух, отобрал роскошный красный мяч, папин подарок.
- Папа, скажи ему! - закричала я, размазывая по щекам слезы.
- Послушай, - сказал папа и нахмурился, - так мы с тобой поссоримся всерьёз. Умей сама налаживать отношения с товарищами.
Лет с шести меня стали водить на концерты серьёзной музыки, а если концертов долго не было в нашем не очень-то большом городе, папа проигрывал на патефоне с трудом раздобытые пластинки Чайковского, Бетховена, Дворжака... Он никогда не "объяснял" мне музыку - дескать, тут гарцуют кони, а тут плачет девушка...
- Ты только послушай, - говорил он, - как это прекрасно!
Я слушала. И постепенно мир звуков стал для меня понятным.
Если бы папе сказали, что он как-то там специально меня воспитывает, он бы, наверное, очень удивился. Просто он хотел, чтобы я жила по тем законам, по которым жил он сам: умела бы трудиться (он всегда напряжённо работал), умела бы радоваться (он радовался многому)... Он делился со мной всем, что сам любил. А одной из самых сильных его привязанностей были животные.
Животных папа любил всяких - мохнатых, пернатых и даже чешуйчатых. По профессии он был ортопед - врач, который лечит заболевшие кости, суставы, мышцы. Он был очень хорошим ортопедом - совсем молодым он стал профессором. Но - полушутя, полусерьёзно - он часто говорил мне, что если бы начинал сначала, то стал бы не врачом, а дрессировщиком. У него и впрямь были способности к этому делу.
Однажды у нас на балконе поселилась невесть как попавшая туда большая улитка: её витой домик, серый в коричневую полоску, мы заметили в кустиках карликовых астр. Папа тут же решил, что эта улитка останется у нас жить навсегда. В коробочку из-под леденцов он положил капустные листья, капнул немного воды и посадил туда "тётю Улиту". Наутро в листьях появились кружевные ходы - значит, папино угощение пришлось нашей жилице по вкусу. Потом папа придумал устраивать улитке купанье: наливал в плоское блюдечко воду и опускал туда Улиту. Если её не трогали, она вскоре высовывалась из домика и медленно передвигалась по дну блюдца. Папа утверждал, что эта процедура ей очень нравится. Каждый вечер он усаживался на балконе, клал в воду Улю и, пока она там нежилась, чистил коробочку и менял листья. А через неделю он показал нам "фокус-покус": вынул Улю из коробки, поднял над блюдечком, и она сразу же высунулась из домика.
- Видали? - сказал папа с гордостью. - Дрессированная улитка.
Папа утверждал, что все животные - умные и понимают доброе отношение.
- Например, курица считается глупой, бестолковой, - говорил он. - Ну, а наша Кривоклювка?
Историю с Кривоклювкой я помнила очень хорошо. Мы отдыхали в то лето в Шишаках - маленьком селе на Полтавщине. Мы снимали комнатку в самой дальней, стоящей на отшибе снежно-белой хатке: папе нужна была тишина, папа заканчивал научную работу. Он выходил в пять часов утра в сад, где под старой грушей был врыт стол, и писал. В саду было тихо, только чирикали воробьи да ветер шелестел листами исписанной бумаги. В восемь часов мы с мамой приносили завтрак. И тотчас же к столу сбегались куры: грузные матроны-несушки, суетливая наседка с цыплятами, громогласный яркий петух. Через несколько дней папа знал всю эту компанию "в лицо". Он крошил им хлеб, бросал кусочки мяса или творога и подталкивал меня:
- Смотри, смотри! Наседка не хватает лучший кусок - цыплят зовёт. А вон тот беленький петушок, - ну, до чего задиристый, всех растолкал. Настоящий разбойник!
А однажды папа попросил меня:
- Послушай, поймай-ка мне вон ту курочку. Что-то она второй день беспокоится и не ест.
После нескольких неудачных попыток я поймала серую голенастую курочку. Оказалось, что у неё искривился клюв - концы верхней и нижней половинок не смыкались, как у всех птиц, а перекрещивались.
- Понятно, - сказал папа. - Долбанула какую-нибудь твёрдую щепку или камень. Клюв, скорее всего, выравняется, но тем временем бедняга погибнет от голода: она ведь не может ухватить ни крошки, ни червяка. Впрочем...
Тут папа отщипнул хлебный мякиш и скатал маленький шарик. Потом он сунул курочку под левый локоть, пальцами левой руки открыл клюв, а правой протолкнул туда хлебный шарик. От ужаса несчастная совсем обмякла: крылья её беспомощно повисли, а глаза закатились, как перед смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13