Сейчас, когда она была так близко, когда их движения и стоны сливались воедино, Мэтт ясно осознал, что они созданы друг для друга. Он хотел, чтобы она всегда была с ним рядом как его любовница, как его подруга, как его жена.
Любовь давала ему жизненные силы, заставляла сердце сильнее биться. Желание обладать ею подстегивало его, а любовь воодушевляла.
Виктория принадлежала ему.
Мэтт прижался губами к нежной шее и почувствовал биение ее пульса. Виктория застонала от удовольствия. Он так долго ждал этой минуты и сейчас жаждал насладиться каждым мгновением. Он не мог больше сдерживаться, слишком сильно велико было его желание.
– Мэтт, я хочу тебя, – ее слова прозвучали как мольба.
Он вошел в нее, и они стали двигаться в едином ритме, все приближаясь к высшему наслаждению. И они вместе достигли его. Они никогда не забудут этого мгновения, когда они были так близки.
Тори, лежа в надежных объятиях Мэтта, заснула глубоким спокойным сном. Позже Мэтт разбудил ее, покрывая своими нежными поцелуями ее нос, щеки, шею, все ее тело. Она сразу очнулась ото сна и потянулась к нему.
В первый раз, когда они занимались любовью, их объятия были слишком страстными, слишком ненасытными. На этот раз они действовали более медленно, изучая, познавая друг друга. Их любовь расцветала постепенно, как бутон, который раскрывается лепесток за лепестком, пока не превращается в прекрасный цветок.
– Спасибо тебе, Виктория, – прошептал Мэтт.
– За что?
– За то, что ты есть. Ты моя прекрасная Венера.
От его слов она расцветала еще больше. Она обняла его и положила голову ему на грудь. Ей хотелось ответить ему, сказать, что он был ее Адонисом, но она решила, что любые слова сейчас прозвучат банально, и не стала портить очарование этой минуты. Вместо этого она стала слушать биение его сердца и заснула под его мерные, успокаивающие удары.
Когда она в следующий раз открыла глаза, то увидела, что он стоит голый и ищет что-то в своем чемодане. Он стоял к ней спиной, и Тори смотрела на его ягодицы, все покрытые бледными розовыми пятнышками. К ее разочарованию, в этот момент он надел белые шорты, сразу скрывшие от нее такое интересное зрелище.
– Мэтт?
– Ты проснулась? – Он повернулся к ней.
– Да. – Она облокотилась на подушку. – Что ты делаешь?
– Я подумал, что пора бы позаботиться о завтраке. Ты, наверное, голодна?
– Вообще-то я вполне удовлетворена. Но ведь для того, чтобы возбудить аппетит, надо совсем немного, правда?
Мэтт надел джинсы и лукаво улыбнулся.
– Завтрак в кровать, потом – десерт. Согласна?
– Конечно.
– Я скоро вернусь. Ты хочешь что-нибудь особенное?
– Только тебя.
Он подошел к кровати и поцеловал ее.
– Смотри не передумай. Я сейчас вернусь.
Неохотно Тори разжала объятия и отпустила его. Она не хотела есть. Она хотела его. Но тут желудок заурчал, напоминая о себе.
Как только дверь за ним захлопнулась, Виктория вскочила с постели и направилась в душ. Прохладная вода окончательно прогнала сон. Она долго стояла под тугими струями и думала, что следы его поцелуев навсегда останутся на ее коже и их не смоют ни вода, ни мыло. Она принадлежала теперь ему. Они принадлежали друг другу.
Как глупо было думать, что он, с его прагматичной натурой, не соответствовал ее веселому, жизнерадостному настрою. Они прекрасно дополняли друг друга. Она вытянула Мэтта из скорлупы, в которую он забился, разрушила стену деловитости и холодной рассудочности, которой он себя окружил. Теперь Виктория знала, какой он на самом деле. Она же надеялась, что он не даст ей быть легкомысленной бабочкой. Не даст ей порхать вблизи огня и обжечь свои крылышки.
Выйдя из душа, она взяла полотенце и начала вытираться, но вдруг ей пришла в голову неожиданная мысль, заставившая ее отбросить полотенце в сторону. До Виктории дошло, что Мэтт не произнес ни разу ни одного слова о любви. Она не сомневалась в своих чувствах к нему, но ей хотелось бы знать, как он к ней относился. Мэтт доказал ей всеми возможными способами, как она нравилась ему, как он хотел ее. Он упорно добивался ее. Он тщательно спланировал соблазнение. Он все время старался развлечь ее. Та брошь, которую он ей подарил, свидетельствовала о его щедрой и изобретательной натуре. Но все это были знаки внимания, ничто из этого не доказывало его любовь. Но, улыбнувшись, она призналась себе, что все это намекало на любовь.
Когда Мэтт вернулся, Тори сидела на кровати, облокотившись спиной на подушки, по грудь укрытая одеялом. Как только Мэтт подумал о том, что под одеялом его ждет соблазнительное тело Виктории, он сразу напрягся. Сквозь щель в занавесках пробивался луч солнца и падал прямо ей на волосы, отчего они были похожи на золотистый нимб. «Мой ангел, – подумал Мэтт. – Моя любовь».
В каком-то смысле его план почти удался – соблазнение состоялось. Даже сейчас Тори ждала его в постели. Если бы ему не нужно было подкрепиться для того, чтобы дальше заниматься с ней любовью, он бы забыл про еду. После завтрака он снова заключит ее в свои объятия. Насвистывая что-то себе под нос, Мэтт стал доставать из сумки круассаны, упаковки сока и коробочки с салатами.
Остаток их маленького отпуска они провели, находясь попеременно то в море, то в постели. Тори, все больше расцветая от любви, удивлялась, почему она так долго отказывала Мэтту. «Все из-за моих дурацких идей», – догадалась она.
Эти дни с Мэттом были самыми счастливыми в ее жизни.
Время, когда им пора было уезжать, настало, как ей показалось, очень быстро. Очень неохотно они сложили вещи и двинулись в обратный путь.
По дороге Тори сказала:
– Я хотела с тобой посоветоваться… В понедельник я нашла покупателя для одного дома в Палм-Бич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60