Они стояли молча, глядя друг на друга. Вихрь ощущений ошеломил Сюзанну: она все еще боялась дать волю чувствам.
Где-то в глубине души проснулась боль, и Сюзанна стиснула прижатые к груди кулаки, желая, чтобы боль ушла и она перестала чувствовать что бы то ни было. Много лет назад она узнала, что гораздо безопаснее оставаться равнодушной. А теперь собственные чувства приводили ее в замешательство – за последние несколько дней Натан заставил ее ощутить не только отвращение к самой себе. Ей следовало бы радоваться, но Сюзанна пугалась.
Он подошел к плите и наполнил кофейник свежей водой.
Сюзанна поспешила следом и попыталась оттеснить его в сторону:
– Я справлюсь сама.
Он взял кофейник:
– И я тоже, Сюзанна.
Она раздраженно пробормотала:
– Если наши гости считают, что мы женаты, это еще не значит, что надо вести игру, когда их нет рядом.
Натан отдал ей кофейник, но не отступил. Сюзанна смутилась:
– Прошу прощения. Просто я…
– Тебе незачем извиняться, Сюзанна. Я все понимаю.
Он стоял совсем рядом, тепло его громадного тела волновало Сюзанну. В ней нарастало желание, а глаза жгли подступающие слезы.
– Ты всегда так чертовски понятлив?
Он усмехнулся, и этот густой, теплый звук выплеснулся в сторону Сюзанны, как струйка свежего меда.
– Похоже, я не угодил тебе?
Сюзанне захотелось извиниться за свою раздражительность, но вместо этого она произнесла:
– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя – за спасение в глазах Хэтфилдов вчера вечером.
– Если хочешь – пожалуйста.
Она в замешательстве вскинула голову:
– Что хочу?
– Поблагодарить меня.
Губы Натана растянулись в полуулыбке, глаза потеплели. Сюзанна почувствовала, что лед в ее душе тает. Как ни безумна была эта мысль, Сюзанна задумалась, не влюблена ли она в Натана. Одно то, как он обращался с Кори, вызывало у нее пугающие чувства, а то, что случилось вчера ночью… Чепуха!
– Я думаю, они все поняли бы, если бы ты объяснил, что просто помогаешь мне по хозяйству. Но этот нелепый рассказ о том, как мы познакомились… – Она отчетливо вспомнила рассказ и то, как легко Натан увлек ее в паутину сладкой лжи.
– Я пытался защитить твое доброе имя, Сюзанна.
Она закончила готовить кофе и обернулась:
– Мое доброе имя? А если эта ложь дойдет до города? Что подумают люди?
Натан покачал головой и отошел к окну.
– Хэтфилды едут в противоположном направлении. Все будет по-прежнему, как только они уедут.
– А если они… встретятся с кем-нибудь по дороге и расскажут, что переночевали у нас?
Натан подошел к камину и раздул огонь.
– Тогда, полагаю, все в городе сочтут, что я – твой любящий муж, который наконец-то вернулся с войны, – ответил он с нескрываемым сарказмом.
Сюзанна резала свинину, но, услышав его ответ, вспыхнула и отшвырнула нож.
– В этом нет ничего смешного! Мой муж… может вернуться в любой день, и что же дальше? А если жители города решат, что у меня два мужа, и прогонят нас с Кори? – Она пришла в ярость, но не понимала почему. Разумеется, Натан не мог быть ее мужем, а настоящий муж не мог появиться в городе, разыскивая ее, – Сюзанна убила его своими руками.
Натан оглянулся.
– Устрой истерику, и нашим гостям будет о чем посплетничать.
Сюзанна глубоко вздохнула и отвернулась к столу, прижавшись к нему, чтобы прогнать дрожь. Она с трудом подыскала слова:
– Надеюсь, ты поднялся в такую рань не из-за Кори.
– Нет, я ранняя пташка, как и ты.
Она попыталась сосредоточиться на своих делах, но руки неудержимо тряслись.
– Но Кори… часто ворочается во сне, иногда постель у него промокает… – Она прикусила язычок. Как неприятно было напоминать посторонним, что Кори до сих пор ходит в подгузниках! Сюзанна считала, что в этом виновата только она.
– Я переодел его, прежде чем уложить к себе.
Чистые подгузники лежали в шкафу в комнате, где спала Сюзанна. Она густо покраснела. Интересно, смотрел ли он на нее? Может, именно потому и понял, что она борется с кошмарами?
– Мне жаль, что тебе пришлось делать это самому. – С намеренной осторожностью она нарезала хлеб, стараясь, чтобы ломтики были ровными – это ей никогда не удавалось.
– Ничего страшного, только, по-моему, он уже слишком вырос для подгузников.
Ей следовало вспыхнуть и попытаться вступиться за ребенка, но Сюзанна этого не сделала. Она переложила нарезанный хлеб в корзину.
– Да, – еле слышно ответила она. – И я так думаю, но…
– Что «но»? Ты хочешь, чтобы он как можно дольше оставался младенцем?
Резко развернувшись, Сюзанна уставилась на него. Лицо Натана оставалось непроницаемым, словно он в точности знал мысли Сюзанны. Но он не должен был их знать.
– Нет, дело не в этом. Просто… видишь ли… О Господи! Как объяснить мужчине, что она не в состоянии научить сына справлять малую нужду стоя? Она ощутила, как на щеках вновь проступают красные пятна – только на этот раз она покраснела до корней волос.
Натан вытащил масло и повидло из буфета, стоящего в углу, и поставил их на стол.
– Сегодня я не прочь порыбачить. Вспомнив, что Натан видел ее у реки в одном белье, Сюзанна была готова провалиться сквозь землю.
– Кто тебе мешает? – сухо отозвалась она. Натан пожал плечами, не сводя с нее глаз.
– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я поскорее закончил чинить веранду и уехал.
Она прокашлялась, и этот кашель показался нервозным даже ей самой. Слегка успокоившись, она принялась замешивать тесто для оладий. Разумеется, она не могла дождаться, когда Натан уедет.
– Я не надеюсь, что ты постоянно будешь работать здесь. В конце концов… я ведь не плачу тебе.
– Правильно. Поэтому сегодня отдохнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89