– Может быть. Но твое дело – убедить его: то, как он провел последние пять лет, имеет значение для тебя только потому, что среди индейцев он выжил и они позаботились о нем. Нельзя, чтобы он знал, что ты считаешь дикарями людей, к которым он привык.
Слова Сюзанны оказались подобны сокрушительному удару.
– Ничего подобного я не считаю.
Взгляд Сюзанны, проницательный и многозначительный, пронзил его, как кинжал.
– Правда?
– Конечно. И потом, он ведь мой сын. Сюзанна иронически улыбнулась:
– У тебя есть привычка слишком поспешно делать выводы, Натан. Не важно, что ты думал обо мне. Ручаюсь, ты постоянно винил себя, прежде чем узнал о смерти Джудит. Тебя тревожила мысль, что если она выжила в лагере индейцев и когда-нибудь вернется к тебе, то на ней на всю жизнь останется клеймо.
– И что же в этом плохого? – Он растерялся.
– Ничего, если ты беспокоился только о Джудит, а не о себе.
Натан встал и отвернулся, понимая в глубине души, что Сюзанна права. Она коснулась его руки, и он почувствовал это прикосновение через ткань одежды.
– Я сказала это не затем, чтобы уколоть тебя, Натан. Просто не надо задерживаться в прошлом. Теперь Джексон здесь – вот и лови каждую минуту.
Натан зашагал к двери, борясь с искушением прикоснуться к ней.
– Откуда ты набралась такой мудрости? – Он знал, что вопрос оскорбит ее, но он хотел услышать ответ.
Она взяла пустую миску Макса, подошла к стоящему в углу ведру и наполнила ее водой. Почуяв воду, пес приподнялся и принялся жадно лакать ее.
– Забыть прошлое всегда нелегко, Натан. – На ее лице появилось открытое и доверчивое выражение. – Я знаю это. Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила о… о том, что я сделала с Харленом. Я убила человека. Да, он был скверным, гнусным пьяницей, но при этом оставался человеком. Думаешь, меня не гложет совесть?
Наклонившись над Максом, она осмотрела раны.
– По-моему, дело в том, что мозг не позволяет мне забыть прошлое. И мне приходится напоминать самой себе, что если бы… если бы я не убила его, он убил бы меня. И тогда Кори… – Она помолчала, очевидно, борясь со слезами. – Кори… остался бы в руках Харлена. Или… Санни. Я не могла этого допустить, Натан, просто не могла. – Она подняла голову, и ее лучистые карие глаза были такими огромными, невинными и блестящими от непролитых слез, что Натан задохнулся, опасаясь утонуть в них…
Старательно моргая, она отвернулась и беспомощно пожала плечами.
– Я готова на все, лишь бы защитить сына, – заключила она и с легкой дрожью опустила голову.
Натан пристально смотрел на нее.
– Ты знала своего отца, Сюзанна? – неожиданно вырвался у него вопрос.
Она метнула в его сторону быстрый изумленный взгляд и отвернулась.
– Нет, – тихо ответила она, поглаживая Макса за ушами. – Он был с нами совсем недолго.
Нат подавил смешок.
– Он бросил твою мать?
– Нет. – Сюзанна нахмурилась. – Он умер. Натан застыдился ненужного любопытства. В конце концов, это не его дело. Сюзанне следовало послать его подальше – вероятно, так она и хотела поступить.
– Мама, папа Натан! Кори хочет пи-пи! Сюзанна вскочила.
– Подожди, дорогой. – Она взяла его на руки. Нат тут же оказался рядом и вызвался отнести Кори в уборную.
– Не надо, – отказалась Сюзанна, бросив взгляд на Джексона, – побудь здесь. Мы справимся сами.
– Сюзанна, – окликнул ее Натан, когда она была уже у порога, и Сюзанна обернулась. – Вечером, прежде чем уложить Кори в постель, принеси его в сарай, где стоит ванна.
– Зачем?
– Теплая вода смягчит ушибы и поможет ему заснуть, – разъяснил Натан.
Он смотрел ей вслед, понимая, что желает знать о ней все. И не только знать, но и чувствовать – к этому взывала пробудившаяся с новой силой любовь.
Он отвернулся от двери и обнаружил, что Джексон мрачно рассматривает его.
Нат попытался улыбнуться, хотя внутри у него все дрожало от неуверенности.
– Привет, Джексон!
Мальчик был уже не тем очаровательным, шаловливым, доверчивым трехлетним малышом, каким запомнил его Натан. Этот мальчик не восхищался отцом. Его лицо не оживлялось, когда Нат входил в комнату. Несомненно, он чувствовал себя никому не нужным.
Еще одна мысль пронзила его, как молния. Всему, что мальчик знал сейчас, он научился у чужаков, людей, которые, вероятно, вырвали его из когтей смерти. Натана охватила ревность. Когда-то Джексон любил его. Нат вознамерился вернуть эту любовь.
До возвращения Джексона Нат упрекал Бога в жестокости, из-за которой он лишился семьи. А теперь, не зная, что делать, он просил Бога, которым когда-то пренебрег, вновь выслушать его. Он хотел вернуть то, что имел прежде, – не важно, какой ценой.
Его внимание привлек знакомый предмет, стоящий у дальней стены комнаты Наба. Улыбаясь, он пересек комнату, взял предмет и поднес его поближе к месту, где сидел Джексон.
– Помнишь вот это, Джексон? – Он присел перед мальчиком и обвел пальцем игрушку собственного изготовления.
Лицо Джексона изменилось. С гримасой болезненной радости он схватил тележку, которую Натан сделал ему много лет назад.
Натан повертел колеса пальцем.
– Хорошо сохранилась, – произнес он гордо. Глаза. Джексона заблестели от восторга.
– Макс, – произнес он и протянул руку от тележки к собаке.
Улыбка Ната стала шире, в груди затеплилась надежда.
– Отличная идея, малыш! – Он взял старое одеяло, которым Сюзанна укрыла Джексона, свернул его и положил в тележку.
Макс приподнялся на передних лапах, наблюдая за ними, а затем гавкнул – лай вышел слабым, тонким, как скулеж. Нат осторожно перенес его в тележку.
Джексон взялся за веревку, привязанную к передку тележки, и потянул за нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89