- спросил Мартин Уэлборн.
- Нет, сэр. Он только сказал, что услыхал от одного художника, что я могу подойти для кино.
- Как он выглядел?
- Футов шесть, наверное. По-моему, седые волосы. Около сорока. Усы. Приятный парень. Очки, как у летчиков.
- Подумай хорошенько, сынок, - сказал Мартин Уэлборн.- Ты ничего не говорил мистеру Сент Клеру, где тебя можно найти?
- Я сказал, что служу в Кэмп Пендлтоне.
- Ты сказал ему, что позируешь. Ты не говорил в тот вечер мистеру Сент Клеру про мастерскую Малькольма?
- Нет, сэр.
- Ты не говорил, где тебя еще можно найти, кроме Кэмп Пендлтона? То есть, ты же думал стать актером, так ведь? И вот ты встречаешь такого большого в кинобизнесе человека как мистер Сент Клер.
- Нет, я просто сказал, что если я ему понадоблюсь как статист, то я подписываю контракты через "Лонни Кастинг Сервис".
- Хорошо. Ты сказал про "Лонни Кастинг Сервис", - терпеливо сказал Мартин Уэлборн. - Ну а в "Лонни Кастинг Сервис" знают, как тебя найти, если вдруг тебе позвонят?
- Они передают все звонки в мастерскую Малькольма, - сказал юноша.
- Спасибо, мой мальчик, - сказал Мартин Уэлборн.
- А, я понял! - сказал юноша. - Мистер Сент Клер мог сказать парню, который приходил ко мне, позвонить в "Лонни", а "Лонни" мог отправить его к Малькольму!
"Прощай, Америка", - подумал Эл Макки. - "Или вводите воинскую повинность, или я ухожу на пенсию и сматываюсь к чертовой матери в Кабо Сан Люкас. Или еще дальше. Пока не узнали русские".
- Ты можешь рассказать еще что-нибудь о парне, который к тебе приходил и оставил телефон?
- Нет, сэр.
- Ладно, сынок, можешь возвращаться к себе в роту. Мы объясним начальнику полиции, что говорили с тобой по делу, и что тебе не грозят никакие неприятности.
- Спасибо, сэр, - засиял юноша. - Я надеюсь, что мистеру Сент Клеру тоже не грозят никакие неприятности. Он был очень добр.
- Ты читаешь газеты, сынок?
- Нет, сэр.
- Смотришь телевизор?
- "Герцоги Хаззарда". Моя любимая передача.
- Мистеру Сент Клеру не грозят неприятности, - сказал Эл Макки. Больше не грозят.
- Если ты еще что-нибудь вспомнишь, позвони нам, ладно? - сказал Мартин Уэлборн, передавая морскому пехотинцу визитную карточку.
- Да, сэр, - сказал пехотинец. Затем на лице у него появилось озадаченное выражение, и прежде чем повернуться и уйти, он сказал, - То есть, если я вспомню еще что-нибудь про мистера Сент Клера? Или про парня в "бентли"?
- "Бентли"? - воскликнул Эл Макки.
- Да, один скульптор подозвал меня, когда тот парень отъезжал. Большой черный "бентли". Они сказали, что он не шутит, и чтобы я позвонил. Может позвонить?
- Сынок, не потеряй нашу карточку, - сказал Мартин Уэлборн. - Если ты вспомнишь, как зовут человека, с которым ты должен связаться насчет работы, позвони нам. Хорошо?
- Понял! - просиял рядовой первого класса Гладстон Кули. - До свидания, сэр! И вам тоже до свидания, сэр!
Но пока Эл Макки и Куница с Хорьком отсыпались после обеда, уличные чудовища, которым было наплевать на дело об убийстве Найджела Сент Клера и которым надоело, что детективы к ним цепляются и заставляют работать сверхурочно, в результате чего настоящая жизнь в "Сверкающем куполе" проходит мимо, нашли Раскладную Джилл.
Этот день начался так же, как все остальные. Бакмор Фиппс рассказал Гибсону Хэнду несколько ужасных историй, чтобы завести его и уговорить на еще один круг по бульвару. Совсем как перед игрой, когда Бакмор Фиппс, будучи любителем, выступал иногда за профессиональную футбольную команду.
Первая ужасная история была про последний благотворительный план, который он услыхал в шестичасовой программе новостей, и заключался он в том, чтобы принудить преступников возместить ущерб, нанесенный жертвам и округе, где совершено преступление.
- Ты понял, Гибсон, они не хотят, чтобы эти бедные козлы гнили в тюрьме, если они не опасные преступники. Они называют их преступниками против собственности. Ты знаешь, вроде как эти дневные взломщики, которые не опасны, пока хозяйка случайно не придет из магазина с полными сумками. И вот этот козел собирает ее вещи в наволочку, а потом видит, что ей еще нет семидесяти пяти и она испугана, и вдруг у этого парня, который не опасен, встает инструмент, потому что он такая гнида, что до сих пор его никто никогда не боялся. И он ставит ей палку, потому что ему вдруг хочется взять верх хоть над кем-нибудь. Но до того он ведь не был опасным, потому что прежде хозяйки еще ни разу не заставали его врасплох.
- А как она собираются заставить его заплатить за то, что он украл?
- А вот как. Они берут с зеков по пять долларов за ночлег и кормежку и дают им работу, чтобы они смогли заплатить своим жертвам и штату! Ты понял? Они сгребают листья, получают за это три доллара в час, а штат вычитает с них несколько долларов в день за расходы, а ночью они могут пойти и украсть на несколько сотен, чтобы купить себе новый "кадиллак Севилль", который они прячут в гараже у бабы, где, к тому же, у них есть и приличные шмотки, и часы, и цветные телевизоры, и достаточно наркотиков, чтобы баба была счастлива. И они все равно получают и кормежку, и койку, и новые с иголочки грабли за пять долларов в день!
- Я работаю не там, где надо, - сказал Гибсон Хэнд. - Ты тоже. Ты, правда, не черный. Тебя может до этих работ так просто не допустят, даже если ты вдруг станешь вором.
Это заявление ошеломило Бакмора Фиппса. Время от времени Гибсон Хэнд говорил что-нибудь такое, что напоминало ему, что Гибсон ниггер. И вдруг на Бакмора Фиппса сошло озарение: он осознал, что ненавидит белых почти так же, как черных! Может быть в каком-то смысле все вокруг - ниггеры! Это было самое пугающее философское озарение, которое он когда либо испытывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71