Стало очевидным, что он явился жертвой очередной попытки загнать его в могилу. И она временно удалась.
Они обнаружили, что злоумышленник возился с любимой трубкой капитана Вуфера вероятно тогда, когда последний пошел в туалет для тщетной утренней попытки, причем злоумышленник знал, что капитан Вуфер имеет обыкновение оставлять трубку на полочке под зеркалом вместе с кителем и ремнем. Оружие он клал на пол рядом с кабинкой. Учитывая все эти факты покушения на его жизнь, он нигде не чувствовал себя в безопасности.
По всей видимости, кто-то прокрался в мужской туалет, вытряхнул табак из уже набитой трубки капитана Вуфера и, как засвидетельствовала экспертиза, зарядил ее высококачественным гашишем. Затем он добавил сверху слой табака и положил трубку на место. Капитан Вуфер со своим насморком ничего не почувствовал. С его закупоренным шнобелем невозможно было чувствовать вкус, но, подумав, он припомнил, что табак показался ему немного резковатым. Выкупив полтрубки он обнаружил, что с головой у него не все в порядке. И тем не менее, он продолжал курить. Затем капитан нетвердо встал на ноги, небрежной походкой вышел из кабинета и сделал исключительно своеобразное заявление, даже для него.
Прежде чем кувыркнуться на бедного старого Кэла Гринберга, он указал на шестидесятилетнюю машинистку по имени Глэдис Бракмейер, которая старалась дотянуть до пенсии, получить ее и уединиться в жилом трейлере в Яблочной долине. Капитан Вуфер протянул к ней обвиняющий перст и голосом, полным справедливого негодования, произнес: "ВЫ! ЭТО ВЫ ВИНОВАТЫ, ГЛЭДИС БРАКМЕЙЕР!"
Глэдис Бракмейер так быстро прервала свои мечтания о Яблочной долине, что подпрыгнув от неожиданности, порвала колготы. И пока старшая машинистка удивлялась, какую такую ошибку она сделала, печатая рапорты капитана Вуфера, чтобы вызвать такой гнев, он повторил: "ЭТО ВЫ ВИНОВАТЫ, ГЛЭДИС БРАКМЕЙЕР!"
Естественно, все детективы в комнате затаили дыхание. Они вешали телефонные трубки, не договорив до конца. Карандаши ломались на полуслове. Это была немая сцена, уникальная в истории детективного отдела Голливудского участка.
Затем капитан Вуфер, все еще пыхтя трубкой, в присутствии почти всего изумленного отдела (тем утром двое отсутствовали, перебрасывая мяч со странными улыбками на лице) недвусмысленно обвинил Глэдис Бракмейер, и пусть только она попробует это отрицать!
И в потрясении и страхе потерять пенсию и никогда не поселиться в Яблоневой долине Глэдис Бракмейер растерялась и оказалась совершенно сбитой с толку.
- Ну! - гремел капитан Вуфер, напрягая прокуренные легкие. - ВЫ НЕ ОТРИЦАЕТЕ, ЧТО ПОЗВОЛИЛИ ГУСЕНИЦАМ ЗАВОЕВАТЬ КОРОЛЕВСТВО?
Как раз перед тем, как капитан Вуфер нырнул в колени бедного старого Кэла Гринберга, Глэдис Бракмейер со слезами призналась, что не может этого отрицать.
- Но, капитан, неужели вы меня не простите, - зарыдала она. - Я ведь уже выбрала себе дом!
В то время как Куница отковырнул крышку с жестянки с пивом и решил выпить ее расслабившись и в лежачем положении, потому что этот торгаш, если он на самом деле торгаш, не собирался трогаться с места, и в то время как Хорек шатался по месту, которое осталось от сада на Оксфорд авеню и бросал стилет в оливковое дерево - единственное растение, которое они не уничтожили - "Просто Билл" тронулся с места.
Если бы Куница не потянулся за пивом на заднее сидение зеленой "тойоты", он мог бы и не заметить маленький серебристый "мерс", выехавший из ворот и свернувший в сторону парка Ферн Делл. Прежде чем Куница завел и развернул "тойоту" в нужном направлении, "мерседес" уже скрылся из виду. Счастливый Хорек впрыгнул в нарковскую тачку, а Куница заорал, - А ну, поддали! - и устремился в сторону парка.
Так два нарка начали слежку, которая в конце концов привела к тому, что Куница с Хорьком помогли подготовить баскетбольную команду "Лос-Анджелес Лейкерс" к чемпионату мира. И только случайно дала еще одну зацепку в деле об убийстве Найджела Сент Клера.
Тринадцать часов с "Просто Биллом" чуть не закончились прежде чем начаться. "Мерседес" свернул направо и опять направо на Франклин авеню, направляясь обратно к Оксфорд стрит с неизбежностью почтового голубя. Но перед тем, как въехать на Оксфорд, "мерс" лихо развернулся на Франклин авеню, потом еще раз, почти столкнувшись лоб в лоб с зеленой "тойотой", и Куница закричал, - Ныряй на пол! Эта сволочь ищет хвост!
Затем, с Хорьком, лежащим на полу "тойоты", Куница повернул направо на Франклин авеню, уверенный, что "Просто Билл" не заметил "тойоту", а если и заметил, то увидел только одну голову в машине, а не две, что было гораздо подозрительнее и говорило бы о слежке с напарником.
Им пришлось ждать всего тридцать минут. Серебристый "мерседес" второй раз выехал из ворот на Оксфорд стрит. Водитель, казалось, был удовлетворен отсутствием наблюдения и повернул в обратную сторону, проехав мимо "тойоты", зажатой между соседними машинами, причем оба нарка нырнули на пол, пока "мерседес" не повернул направо на Франклин. Тогда они рванули за ним, воспринимая "Просто Билла" гораздо серьезнее.
- Этот козел дело знает, - отметил Хорек. - Почему мы не поверили Соксу Уилсону? Нам надо для "хвоста" еще две машины.
- Чего ради я сболтнул Вуферу про наркотики на этой улице?
- Чего ради этим неизвестным злоумышленникам в следующий раз не пофантазировать как следует и не придумать надежный план, как отправить Вуфера в отделение для психов прежде чем он спустит с нас шкуру? У меня плохое предчувствие, что "хвост" на всю ночь.
- У меня плохое предчувствие, что я сегодня не увижусь в "Сверкающем куполе" с бабенкой с четырьмя грудями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71