– Ну, а что касается носа, так и этим своим носом Юсси всегда отлично обходился и умел-таки высморкаться, когда это требовалось.Закрыв печную трубу, Анна-Лийса прибавила:– А что толку, что у мужчины нос красивый, если у него за душой больше и нет ничего мужского, кроме штанов.Миина Сормунен была того же мнения. Сославшись на нос мужа Айны-Лийсы, она сказала:– Вполне можно высморкаться, имея и такой нос. Ничем не лучше нос и у твоего Ихалайнена.– У них одинаковые носы. И мой Ихалайнен тоже отлично обходился с ним. И мы с мужем неплохо жили, и никогда в еде у нас недостатка не было!Снова наступило молчание, потому что Миина пила вторую чашку кофе, а Анна-Лийса возилась со своими хлебами.Однако, управившись с этим, Анна-Лийса вернулась к интересной для нее теме:– Мой Ихалайнен и Юсси Ватанен с детских лет были вместе. И даже они пить бросили в одно время… После этого, как с пьяных глаз поколотили этого дурака Нийранена… Пришлось им тогда четыре коровы отдать за его сломанные ребра… Они четыре ребра ему повредили… Этот мой Ихалайнен и Ватанен.– И что же, с тех пор они не пьют? Ведь больше двадцати лет прошло с того времени? – с удивлением спросила Миина.– Нет, они даже маковой росинки в рот не берут, хотя у Ватанена и сохранилось полбутылки вина с того времени. Ну, а мой Ихалайнен с тех пор не употребляет ничего, похожего на вино. Он даже воды остерегается. Разве только иной раз в баню сходит – промыть водой свои глаза.– Да что ты?Помолчав, Анна-Лийса стала не без сочувствия толковать о своем муже:– О том, что они побили Нийранена, быть может, и не было бы лишних разговоров, да только, видишь ли, сам этот Нийранен поднял шумиху – придрался к мужикам по такому пустому делу, как его сломанные ребра. И даже хотел судиться. И тогда мужики сказали, что они дадут ему по корове за каждое его ребро, которое сломалось там у них в драке, если, конечно, он не поднимет судебного дела из-за таких пустяков. И вот с тех пор они особенно подружились – мой Ихалайнен и Юсси Ватанен. Как две капли воды они похожи друг на друга, хотя мой Ихалайнен на полгода моложе Ватанена.И вот, тщательно обсудив наружность Юсси Ватанена, а также и его прошлое, женщины перешли теперь к разбору его костюма. Не без удивления Анна-Лийса сказала:– Немало всякой одежды у этого Ватанена, помимо прочего добра. А по воскресеньям он, по-моему, щеголяет в тех самых суконных брюках, в которых его покойный отец ходил в церковь.– Да, говорят, что он по воскресеньям эти брюки носит, – подтвердила Миина.Хлебы поспели в печи. Их запах распространился по всему дому. Снова наступило короткое молчание, потому что Анна-Лийса принялась мыть стол. Наконец Миина прервала молчание, спросив:– Уже скоро начнете трепать лен?– Надо бы завтра начать, да вот спичек нет, кончились – нечем будет огонь в бане разжечь, когда пойдем лен трепать.– Ах, спички у вас кончились!– Кончились спички… А у моего Ихалайнена не было времени съездить на станцию за спичками.Взглянув на спящего мужа, она сказала ему:– Эй, Ихалайнен, а ты приготовил корм кобыле?Но Антти Ихалайнен не отвечал. Анна-Лийса сказала:– Опять, кажется, дрыхнет.Миина подтвердила, что именно так и обстоит дело. Анне-Лийсе стало жаль своего мужа, и она сказала в его оправдание:– Уж больно рано он встал зерно молотить. Неудивительно, что его ко сну клонит.– А что, Ихалайнен рожь молотил? – спросила Миина.– Рожь… Ту, что он получил от Матикайнена…– Ах, он ту молотил…– Сколько же мереж у вас получилось? – спросила Миина.И Анна-Лийса ответила:– Полный дерюжный мешок, да там еще на мешковине осталось немного.– Вон как!Аина-Лийса стала теперь суетливо подметать пол. И тут пожаловалась:– Моя работница ушла на неделю, так что мне одной приходится бегать и вертеться. А ведь при этом надо еще накормить десять коров. Да вот еще придется лен трепать.– А что, у вас в работницах дочка Тийны? – спросила Миина.– Она самая.– Ах, она… Я так и думала…Тут Анна-Лийса, поворачивая хлебы в печи, опять вспомнила про баню со льном и сказала, вздохнув:– Ну где бы взять спички? Лен-то ведь высох, пора его теребить…Миина посоветовала:– Так сходил бы твой Ихалайнен за спичками хотя бы к Хювяринену, а вы бы ему потом отдали.Анна-Лийса ничего не ответила, так как суетилась около своих хлебов, приговаривая:– Как будто они готовы… Прошлый-то раз сгорело тесто, потому что золу из печки не выгребла.Однако совет Миины запал в голову Анны-Лийсы. Закрыв печь, она сказала мужу, чистя котел из-под каши:– И верно, Ихалайнен, ведь мог бы ты сходить за спичками к старику Хювяринену, чтоб завтра нам разжечь огонь в бане.Но Антти не отвечал, потому что он, прямо скажем, спал. И вот, казалось, что о спичках забыли. Тем более, что хозяйки заговорили о пряже.Между тем дело на этом не кончилось. Оно только начало подниматься, как на дрожжах.Суетясь по хозяйству, Анна-Лийса сказала мужу:– Да ты что, все еще спишь?– Он не слышит, он спит, – подтвердила Миина и тут же добавила: – Если идти напрямик, то до старика Хювяринена будет не более шести километров.– Никак не больше, – согласилась Анна-Лийса и уже громко сказала мужу: – Да ты что, Ихалайнен, не слышишь, что ли! Надо бы встать и сходить за спичками к Хювяринену.Теперь Антти услышал нечто такое, что напоминало ему голос Анны-Лийсы, он даже отчасти понял, о чем она говорит, но сон был так сладок, что ему не хотелось отвечать.Некоторое время хозяйки говорили еще об овцах Пекки Хакулинена, но мысль о спичках не выходила из головы Анны-Лийсы. Она подумала, что если и завтра не начать лен трепать, то баня совсем остынет, и тогда придется ее заново отапливать.
1 2 3 4 5 6 7 8