Молча поехали дальше. Юсси Ватанен думал о своих делах, а Антти Ихалайнен ни о чем не думал.В гору лошадь пошла шагом, и тогда Юсси спросил:– Кажется, где-то здесь сломалась оглобля у Ромппайнена, когда он вез бревна?Лошадь уже успела втащить телегу на гору, когда Антти задумчиво произнес:– Вот тут за горой есть хорошая береза для полозьев. Надо бы сходить за ней.Оба посасывали свои трубки. В голове Юсси варилось одно дело. Оно. уже было полностью продумано, и Юсси только не знал, с какого конца ему начать. Ему как-то неловко было приглашать Антти в качестве своего свата.Между тем Антти, подумав над вопросом Юсси, стал вспоминать, где же это именно сломалась оглобля у Ромяпайнена. И, наконец вспомнив, сказал Ватанену:– Вот в том проулке сломалась эта самая оглобля у Ромппайнена.– Как, в проулке она сломалась?– В проулке, – сказал Ихалайнен, с точностью вспомнив это происшествие.Потом опять ехали молча. Ватанен думал о дочери Хювяринена и о сватовстве. Он уже решил было просить Антти быть сватом, но опять застеснялся и повернул дело в другую сторону, сказав:– Сколько же заколин сена получил ты, Ихалайнен, со своего луга?– Четыре…– Неужели четыре заколины?– Четыре…А все-таки надо было начать разговор о деле. Приободрившись, Ватанен спросил:– А вообще говоря, куда ты направился?– Да я к Хювяринену. Анна-Лийса пекла хлеб и стала брюзжать, чтоб я от нечего делать сходил бы, например, к старику Хювяринену.Юсси обрадовался. Казалось, дело покатилось теперь само по себе. Он стал обдумывать, как бы ему продолжить этот разговор, и, наконец придумав, сказал:– Тебе что… У тебя и забот нет никаких, пока жива твоя Анна-Лийса.– Пока-то еще она у меня жива… Анна-Лийса… Юсси Ватанен стегнул кобылу вожжами. И та, слегка рассердившись, взмахнула хвостом. Антти заметил по этому поводу:– Никак она у тебя хвостом машет?– Если ее покрепче ударить, так она не махнет хвостом, а вот когда я шутя ее шлепаю, вот тогда она у меня обижается.И, сказав это в защиту своей кобылы, Юсси ласково прикрикнул на нее:– Но, голубка моя… Но… но…Потом Юсси опять подумал о своей женитьбе. И, наконец расхрабрившись, приступил к делу:– Не помешала бы и в моем доме одна такая Анна-Лийса, если б только попалась подходящая…– Не худо, конечно, когда в доме имеется своя бабенка, – подтвердил Антти Ихалайнен.Юсси был того же мнения, и поэтому Антти показался ему теперь умным мужчиной. Юсси сказал:– В этом году у меня пятнадцать коров и три телки.– Хм… А твоя черная корова отелилась? – спросил Антти. – Что-то бабы об этом судачили… Юсси подтвердил это:– Уже в субботу она отелилась. Телку принесла.– Ты что, оставил ее или зарезал?– Собирался оставить, да потом подумал – раз нет у меня собственной Анны-Лийсы, так некому будет за ней ходить… Да и хватит с меня того, что пятнадцать коров жуют мое сено…– Конечно, хватит… А этим летом ты выкосил свой заливной луг? – с оживлением спросил Антти.– Траву, что получше, выкосил… Ведь в моем хозяйстве и помимо этого еще есть луга…– У тебя немало мест для покоса, – сказал Антти и вдруг не без умысла добавил: – Да, нужен тебе свой человек за коровами ходить.Слова эти понравились Юсси, однако он стал возражать и даже сопротивляться сказанному:– И без такого человека можно вполне управиться.– Вообще-то, конечно, можно, – согласился Антти. Юсси было крайне досадно, что Антти согласился с ним. Однако Антти неожиданно поправил дело, сказав:– Все-таки жена была бы хорошей помощницей.– Помощницей она была бы, да вот только от жен, знаешь, какие бывают огорчения, в особенности если жена злая, – возражал Юсси, на этот раз с большей осторожностью.Тут Антти вспомнил разговор, который он слышал сквозь сон, когда бабы болтали о дочери Хювяринена и насчет Юсси. Мелькнула мысль поговорить об этом деле, тем более, что он направлялся к Хювяринену. Раздумывая об этом, он помолчал некоторое время. Между тем Юсси с нетерпением ждал, чтобы Антти начал уговаривать его жениться на дочери Хювяринена или хотя бы завел разговор в таком духе. Он стегнул лошадь вожжами, и тогда Антти сказал:– Держал бы хвост под сбруей, вот тогда бы она и не стала хвостом помахивать.– Сбруя коротка, и шлея может ущемить ей хвост, – пояснил Юсси.Оба не переставали думать об одном и том же. И тут Антти Ихалайнен повел разговор в нужном направлении:– Кажется, восемьсот монет получил Хювяринен за свою проданную лошадь.– Это Пекка Хювяринен?– Да. Я его имел в виду, – небрежно ответил Антти. Юсси не без удивления спросил:– Неужели восемьсот монет получил Хювяринен за свою лошадь? А я и не знал. Да, впрочем, мне ведь как-то ни к чему интересоваться хозяйственными делами этого дома.Этими словами Юсси как бы уже оказывал сопротивление Антти, в намерениях которого он уже более не сомневался.Покуривая свою трубку, Антти снова стал приближаться к делу, сказав:– Мужчина ты почти пожилой…– Еще успею, не торопясь, обдумать эти свои дела… Например, старик Харанен женился на вдовушке Ратинен только лишь на седьмом десятке…Подумав, Антти сказал:– Бабы очень хвалят дочку Хювяринена. Очень, говорят, она старательная.Искра радости вспыхнула в сердце Юсси. Однако он сказал:– Многих похваливают, пока они в девушках. А вот будет женой, и тогда неизвестно, какой характер у нее окажется.Юсси энергично одернул свою кобылу и, замахнувшись на нее вожжами, добавил:– Не так-то легко угадать, какие фокусы и причуды начнет выкидывать девушка, когда она выйдет замуж.– Где их угадаешь, – согласился Антти, однако тотчас сказал в защиту дочери Хювяринена:– По-моему, она в свою мамашу уродилась.
1 2 3 4 5 6 7 8